«Сильные люди всегда просты» (Толстой)

Безусловно, прав был Л. Н. Толстой, когда говорил, что «сильные люди всегда просты». И с этим нельзя не согласиться, тем более, что в русской литературе ХХ в. много тому примеров: это и герои, отличившиеся в годы Великой Отечественной войны, и скромные труженики, поражающие силой своего духа и верой в идеалы.

Но, разумеется, самым сильным человеком, и при этом очень простым, можно считать одного из главных героев романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» (1940 г.) — Иешуа Го-Ноцри. Кто, как не Иисус Христос, является олицетворением силы и простоты?

В

романе «Мастер и Маргарита» образ Иисуса Христа возникает на первых страницах в разговоре двух собеседников на Патриарших прудах. Оказалось, что у молодого поэта Ивана Бездомного Иисус получился совершенно живой, а ведь ему надо было доказать, что его не существовало вовсе, «что все рассказы — о нем простые выдумки, самый обыкновенный миф».

Именно мифу Булгаков и противопоставил свого героя, сделав его живым и человечным. Несмотря на то что в романе образу Иешуа отведены только две главы: вторая и шестнадцатая, он не только центральный персонаж, но и духовный спаситель как Мастера, так и Маргариты. При

этом булгаковский Иешуа сильно отличается от евангелистского Христа. Одинокий бродячий философ, человек лет двадцати семи, а не тридцати трех, сириец, а не иудей. Он говорит Пилату, что у него нет родных и последователей, принявших его учение: «Я один в мире», — признается Иешуа. Простодушный, мягкий, искренний, он предельно человечен и мудр: он знает арамийский и греческий, владеет латынью, ему знакома медицина, и он прекрасный психолог. И при этом он обычный человек. Как и все, он чувствует боль и боится ее, но стоически переносит, если речь заходит о вере.

Особенность Иешуа заложена в его миропонимании: «Злых людей нет на свете». Иешуа — мыслитель, в представлении которого «всякая власть является насилием над людьми» и потому ей нет места в «царстве истины и справедливости», куда человек рано или поздно должен перейти.

У Иешуа есть своя истина, и она в том, что никто не может распорядиться его жизнью: «…согласись, что перерезать волосок», на котором висит жизнь, «уж наверное может лишь тот, кто подвесил». Он идет к людям со своими убеждениями, и это дело всей его жизни. Иешуа настолько необычен при своей простоте, что даже прокурор Понтий Пилат не только с явным удовольствием беседует с ним, но и хотел бы оставить его при себе.

Ведь Иешуа верно заметил, что «беда в том, что ты слишком замкнут и окончательно потерял веру в людей… Твоя жизнь скудна, игемон». Однако жизнь не только скудна, она еще и жестока, и люди, имеющие власть, боятся ее потерять. В душе булгаковского Пилата борются два начала: человеческого и палача. В этой борьбе раскрывается традиция человека, облеченного властью и имеющего реальную силу защитить того, в ком «состава преступления не нашел». Да, в глубине души Пилату все же жаль Иешуа, и он предлагает Иешуа некий компромисс, всего лишь отказаться от характеристики великого кесаря. В этом вопросе Иешуа проявляет непреклонную волю и не может лгать: «Бог один, в него я верю».

Сильный и удивительно простой человек, готовый за свою веру принять смерть вместе с разбойниками, Иешуа одерживает победу над всесильным Пилатом: «Не будет тебе… отныне покоя! Ни тебе, ни народу твоему… пожалеешь, что послал на смерть философа с его мирной проповедью».

Да, сила Иешуа в простоте его учения. Не случайно даже после смерти Иешуа продолжает с Понтием Пилатом начатый спор. Перед смертью он просит передать Пилату несколько слов, их и повторит прокурор Иудеи Афраний, начальник тайной службы: «…Единственное, что он сказал, это что в числе человеческих пороков одним из самых главных он считает трусость». Именно в этот момент Пилат и осознал себя участником преступления, отступившись от Бога и истины, он погиб как личность.

В одной из критических работ, посвященных «Мастеру и Маргарите», исследователь Т. П. Лазаренко отметила, что «булгаковская мысль бескомпромиссна: для тоталитарного режима опаснее всех уголовников, убийц, казнокрадов всегда будет философ, поэт, бессребреник, противопоставляющий этому режиму царство вечной истины. Но, расправившись с такими, как Иешуа, государство погружается во тьму бездуховности».

«Сильные люди всегда просты», — сказал Толстой. Таким и должен быть настоящий человек, не сделавший никому в жизни ни малейшего зла, научивший нас быть стойкими в своих убеждениях и никогда не быть трусами, так как «трусость — самый страшный грех».