Рецензия на произведения Вероники Долиной

Множество поэтов посвящали свои стихи Москве. Не все из них родились и выросли в ней, но для многих она стала родиной духовной.

Москва XIX века получала послания от Пушкина и Лермонтова, XX века – от Бунина, Есенина, Блока, Ахматовой и Цветаевой. XX век для Москвы начался первой мировой войной, продолжением которой стала революция; до этого жестокий век еще не вступил в свои права. И вот Москва преобразилась из Москвы советской в Москву современную, тот город, в котором мы живем сейчас. Я люблю читать стихи, посвященные ей, потому

что я люблю Мою Москву, тот город, где я родилась, где я пошла в школу и (надеюсь) поступлю в институт.

Но Моя Москва – это Москва современная, поэтому ближе всего воспринимаются стихи поэтов современных, прежде всего бардов. Вот Дольский признается Москве в любви:

Я люблю тебя, Москва,

– Горький мегаполис.

Ты всегда во всем права,

Ну, а мне на поезд.

Или песни Вероники Долиной, посвященные улицам Москвы: «Сретенка», «Няня», «Мы не дети Арбата» и т. д. Долина ближе мне по духу, может быть, потому, что ее Москва – Москва, пропущенная через призму женского понимания, проще и понятней, чем «горький

мегаполис» Дольского.

Родная улица Долиной – Сретенка.

…Посмотри-ка, ведь это Сретенка

Висит у тебя на губе… –

или еще, из «Няни»:

Няня, что это такое? Детка, что ж это такое

– Это Сретенка твоя.

Вот она, Сретенка – улица древняя. Раньше в этом месте стоял Сретенский монастырь. Сретение – встреча, именно здесь встретились владимирцы, несущие на руках икону Владимирской Божьей Матери, с москвичами, ее встречавшими. «Моя Сретенка», «Сретенка – родинка» – Сретенка из песен и стихов (или «недопесен», как она их называет) Долиной.

Станция метро «Маяковская» – другая героиня Долиной, место встречи с иностранцами, что:

…Как Рональд и Ненси Рейган,

Стоят и рука в руке,

Тут-то я, пробегая мимо,

Этим шагом московским заячьим,

Просто плакать готова от нежности,

Я сама их люблю до ужаса –

Эти сказочки на потолке.

Но это Москва в пространстве, а время? У Долиной есть много современных песен, посвященных эмиграции. Они тоже связаны с Москвой, тогда еще советской. «Края Москвы, края родные…» – многие поэты-эмигранты посвящали свои стихи – часто горькие, тоскующие – Москве. И появилась песня про всех поэтов (Долина сама говорила, что эта песня не про конкретное лицо, она – про всех):

Не пускайте поэта в Париж, Он поедет, простудится, сляжет, Кто ему слово доброе скажет? «Кто же тут говорил?» – говоришь. А пройдут лихорадка и жар, Загрустит еще пуще – Где тот старый московский бульвар? Как там бронзовый Пушкин? Сестра Долиной, Марина, тоже попала в поток эмиграции:

…Ты сегодня звалась Мариною, Завтра будешь Мария-Грация… До свиданья, Мария-Грация, Позабудь дорогу обратную, Эмиграция, эмиграция – Это что-то невероятное.

«… Что-то невероятное…» Да, для Долиной это – невероятное. Она осталась в Москве. Москва стала для нее чем-то одушевленным, наблюдающим за ней со стороны, одобряющей или осуждающей ее поступки:

И играет труба на Трубной,

И поют голоса Неглинной,

Над моей головой повинной,

Над душою моей невинной.

Все меняется со временем, меняется и Москва. Иногда эти перемены радуют, Подчас пугают чем-то неизвестным:

Мы не дети Арбата,

Мы не дети Арбата,

Мы пришлись на другие года.

Нас не пустят обратно

Нас едва-то пустили сюда…

…Средь лощинок неближних,

Средь осинок недвижных,

Затерялся и плачет простак

– Не отыщет тропинку

На родную Неглинку

– Не отыщет тропинку никак.

Шестое чувство человека – чувство Родины. Но как бывают люди с разным обонянием, разным зрением и слухом, так есть люди с разным чувством Родины. Оно есть практически у всех (процент слепых и глухих среди здоровых людей не так уж высок), но у кого-то оно развито слабее или сильнее, чем у остальных, кто-то может даже "потерять его, как теряют зрение или слух, а кому-то, чтобы понять, как он любит Родину, нужны «очки». «Очки» тоже бывают разные – для кого-то это разлука с Родиной (ценим, когда теряем), а для кого-то стихи, написанные чужим, незнакомым тебе человеком, вдруг належатся на твои собственные мысли, усилят их – получается своеобразная «интерференция» (наложение друг на друга волн с одинаковой частотой, что приводит либо к ослаблению, либо к усилению сигнала, если я еще хоть что-то помню из физики).

Моя родина – это Москва. Слушая стихи и песни Долиной, я вдруг иногда понимаю, что слышу свои собственные мысли. Я знаю, что человека называют неполноценным, когда он не видит или не слышит, но человек без чувства Родины более увечен, чем инвалид без рук и без ног.