Поэт и писатель Пастернак

В настоящее время стихи и проза Бориса Пастернака печатаются массовыми тиражами, о которых автор не мог и мечтать. Его читают, о нем много говорят и пишут. Но при жизни Пастернак видел самое разное отношение к своему творчеству. Ему выпало, как и сотням других людей, родиться в чрезвычайно сложное, жестокое и лживое время.

Судьба его, так же как и судьба многих поэтов этого поколения, складывалась очень тяжело. Ему пришлось пережить взлеты и падения, победы и поражения. Поэтому, для Пастернака творчество стало спасением и выходом,

может быть, даже бегством от окружавшей его советской действительности – несмотря на то что эта действительность нашла свое отражение в его стихах и прозе.

Пастернак всегда подчеркивал необходимость непрерывной напряженной работы сердца и ума для каждого творческого человека:

Не спи, не спи, работай,

Не прерывай труда,

Не спи, борись с дремотой,

Как летчик, как звезда.

Не спи, не спи, художник,

Не предавайся сну.

Ты — времени заложник

У вечности в плену.

В 1913 году в созданном несколькими молодыми людьми издательстве "Лирика" на началах складчины вышел альманах, в котором

напечатаны пять его стихотворений. Первым из них Пастернак неизменно потом открывал свои сборники:

Февраль. Достать чернил и плакать.

Писать о феврале навзрыд,

Пока грохочущая слякоть

Весною черною горит.

За это лето он написал стихотворения первой своей книги, и к новому, 1914 году, она вышла в том же издании под названием "Близнец в тучах". К концу 1916 года вышла в свет вторая книга стихотворений Пастернака "Поверх барьеров". Узнав о февральской революции, Пастернак вернулся в Москву. Написанная революционным летом 1917 года книга лирики "Сестра моя — жизнь" поставила Пастернака в ряд первых литературных имен того времени.

Творческий подъем 1917-1918 годов дал возможность как бы по инерции написать следующую книгу стихов — "Темы и вариации", но эта книга, упрочив его имя, однако, означала для автора душевный спад, стала для него недовольства собой.

Постепенно Пастернак свыкается с мыслью, что в такие времена лирическая поэзия становится безнравственной и поэт может существовать, лишь сознавая свой долг, жертвуя своей прижизненной судьбой, временем ради вечного:

Мы были людьми. Мы эпохи.

Нас сбило, и мчит в караване,

Как тундру под тендера вздохи

И поршней и шпал…

Пастернак обращается к историческим сюжетам революции 1905 года, к легендарной фигуре лейтенанта Шмидта. Появляется поэма "Лейтенант Шмидт". Стихи, посвященные людям, чьи судьбы тогда соприкасались с судьбой поэта и были ему небезразличны (Брюсову, Ахматовой, Цветаевой, Мейерхольду), вместе с некоторыми другими, написанными в это десятилетие, Пастернак объединил с ранними сборниками и составил сборник "Поверх барьеров". Итоговыми работами этого времени стали поэмы "Спекторский" и "Охранная грамота", в которых Пастернак изложил свои взгляды на внутреннюю суть искусства и его значение в истории человеческого общества.

С начала 30-х годов Пастернак принимал активное участие в Союзе писателей и выступил с речью на первом его съезде. В это время о нем много писали, он надеялся быть общественно полезным. С осени 1936 года тон печати по отношению к Пастернаку резко переменился. "Поезд ушел. Насыпь черна. Где я дорогу впотьмах раздобуду?" – пишет он.

Далее следуют 40е. Радость победы в войне возрождала надежды на долгожданное обновление общества. Увы! – радостные предвестия свободы оказались ложными. Но и в их свете Пастернак начал писать роман "Доктор Живаго", работа над которым заняла целое десятилетие. Однако К. Симонов, редактор "Нового мира", отказался печатать роман. Его издание на родине было запрещено более 30 лет.

"Доктор Живаго" – удивительная вещь, страшно больная (с ударение "м" на "о"), пронзительная и большая. Большая – не в смысле объема, но по охвату жизни, времени, чувства. Поразительно, что в этом романе Пастернак, который все же, на мой взгляд, в первую очередь поэт, им остается – ощущение, что текст живет по внутренним поэтическим законам.

Пастернак был человеком, остро ощущающим противоречия жизни – как внешние, социальные, так и внутренние, духовные, и это придает его творчеству ту едва слышную, тонкую горечь, присущую как поэзии, так и прозе. Думаю, что со временем творчество Пастернака не устареет, но, напротив, будет лишь находить новых своих читателей.