Жанровые особенности романа Булгакова «Мастер и Маргарита»

Основной чертой литературного портрета М.А. Булгакова, на мой взгляд, является его приверженность идее творческой свободы. В своих произведениях писатель не только максимально самораскрывается, что позволяет отнести его творчество к модернизму, но и свободно помещает фантастических героев в реальную действительность, рискует пересказать евангельскую историю, сделать центральным персонажем дьявола. Рассказчик у Булгакова зачастую меняет ироническую маску на лирическую, иногда и вовсе исчезает, как, например, в главах о Пилате

в романе «Мастер и Маргарита», предоставляя читателю право самому делать выводы. Писатель провозглашает бесстрашие истинного творца – принципом любого творчества, потому что «рукописи не горят», они равнозначны неуничтожимой Вселенной, правду ничем не скроешь. Если в «Белой гвардии» главным грехом считается уныние, то в «Мастере и Маргарите» мастер лишается права на свет, так как поддался страху. Измена творца своему предназначению, трусость, по Булгакову, непростительны. Мастер в романе обретает бесстрашие только тогда, когда уже ничего не имеет и не хочет создавать, булгаковские же тексты обладают особой магией, потому что их автору всегда хватало отваги говорить искренне и правдиво.

Художественные условности прозы Булгакова – исключительная сюжетная причудливость, внешнее неправдоподобие ситуаций и деталей – с трудом поддаются пониманию. В «Мастере и Маргарите» переплелись сатира, реализм и фантазия, это произведение определяют как роман-миф. Писатель стремится расширить реальное время и пространство за счет включения текста в текст, показать взаимосвязь событий, в то же время сосредоточивая внимание на универсальном и культурно-исторически далеком более, нежели на близкой реальности. Интересно переплетаются причины и следствия происходящих событий. Так, прокуратор Иудеи, считая невозможным самому освободить осужденного, предлагает сделать выбор первосвященнику, но решение Каиафы повлияет на будущее всего мира, а Пилату на века подарит сомнительную славу. В нашем времени стоило критику Латунскому разнести в своей статье роман мастера, как сосед Алоизий Могарыч доносит на автора, жаждая расширить свою жилплощадь. Схваченный по доносу тайной полицией, мастер сходит с ума. Страшно, что во все времена политическая выгода оказывается важнее нравственности и герои сходны в том, что не прислушиваются к голосу совести. Для Булгакова – нравственного абсолютиста – понятия о добре и зле остаются неизменными в любой империи: и в Римской, и в советской. Поэтому и соотносит он судьбу главного героя с судьбой Иисуса Христа, а современную историю – со Священной историей. Роман внутри романа, повествование о Пилате нельзя рассматривать как самостоятельное произведение (в отличие, например, от «Легенды о Великом Инквизиторе» из «Братьев Карамазовых» Достоевского), так как его философия обусловлена местом в главном романе. Мифические образы Иешуа и Воланда лишь утверждают вечность и незыблемость нравственных законов.

Несмотря на присутствие в «Мастере и Маргарите» мифических элементов, огромную роль Булгаков отводил историческому материалу. Утверждая мысль об извращении закона и справедливости при деспотическом режиме, Булгакову не надо было искажать или приукрашивать исторические факты о временах правления в Древнем Риме и в советской империи. Однако характерно, что при существовании огромного числа сюжетных и образных параллелей между эпохой Понтия Пилата и 30-ми годами ХХ века, ситуативно пребывающие у власти Пилат и Каифа нигде не сопоставляются со Сталиным. Вероятно, в этом нет необходимости. «Всякая власть является насилием над людьми… настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть». Спор Иешуа с Пилатом, где первый является воплощенной идеей христианства, а последний представляет земную власть, по мысли писателя, разрешать и не нужно. Роман Булгакова – не анти-Евангелие. Иешуа – это Христос Нагорной проповеди, человек, который верит, что все люди от природы добры и что надо подставлять обидчику щеку. Автор лишь исключил мессианскую тему из своего произведения, в остальном же вопрос о существовании Христа им решается в религиозном ключе. Кроме Евангелия, в «Мастере и Маргарите» прослеживаются детали средневековых апокрифов и легенд, которыми Булгаков облекал в художественную форму исторические источники. Таким образом, роман нельзя строго отнести ни к историческим произведениям реализма, ни к произведениям христианства.

Художественную, модернистскую природу «Мастера и Маргариты» подчеркивают многочисленные символические описания. И в московских, и в ершалаимских главах выделяются образы золотых церковных куполов и золотых идолов, из религиозных символов становящихся простыми украшениями. Булгаков всегда сомневался в духовности официальной веры, представители которой мнили себя властителями людских душ. Под внешней религиозностью прячется такая же тирания. Поэтому значимо появление в романе грозовой тучи, покрывающей Ершалаим с тем, чтобы великий город «исчез… будто и не существовал на свете».

Иногда у Булгакова то, что кажется символическим, становится пародией. Так, бумажная иконка Ивана и тяжелое изображение пуделя на шее у Маргариты словно варианты распятья, которое отсутствует в ершалаимских главах. Двенадцать писателей в зале заседаний Грибоедова напоминают апостолов, только ждут они не Христа, а погибшего Берлиоза. Ассоциации с претворением воды в вино из Евангелия рождает сцена превращения этикеток от нарзана в деньги. Но важно, что образы Воланда и Иешуа не выглядят пародийными. Воланд выступает в романе не злорадным искусителем, а судьей, искупающим такой службой свои грехи, Иешуа – заступником, ходатаем за людей перед богом. Черная магия иногда кажется менее примечательной, нежели реальность с ее ночными исчезновениями и другими видами узаконенного насилия. Объектом сатиры Булгакова становится не Древний Рим с его тиранией, а писательский клуб – Грибоедов. Второсортные литераторы с малоаппетитными фамилиями видят смыслом жизни склоки вокруг ведомственных дач, путевок и квартир. Мишенью для своего сатирического пера писатель делает прохвостов и тупоголовых чиновников, будто навеянных Гоголем и Салтыковым-Щедриным. Но булгаковская сатира призвана, прежде всего, не уничтожать, а утверждать. Утверждать существование нравственных абсолютов, пробуждать в нас голос совести, так часто заглушаемый по политическим соображениям.

Булгаков, несмотря на всю иронию по отношению к окружающему миру, все же в моих глазах выглядит большим идеалистом, который противопоставляет творческое восприятие мира обыденному, верит в романтические идеалы. «Мастер и Маргарита» продолжает такой ряд романов, как «Мы» Е. Замятина, «Доктор Живаго» Б. Пастернака, где в конфликте личности и общества нравственная победа неизменно остается за человеком-творцом. Неслучайно, хотя центральным персонажем в булгаковском произведении является Воланд, назван роман в честь мастера. В чем-то на примере его личности автор хотел открыть нам свой внутренний мир, приобщить к своим чувствам. И это тоже своеобразное выражение свободы личности, показатель ее открытости миру.