Воспоминания о Сергее Есенине

В последнее время его часто вспоминают, цитируют, читают его стихотворения, стараются понять его жизнь и снимают сериалы, пишут книги. Это сейчас модно говорить о Сергее Есенине, как о самобытном поэте, как о поэтическом певце глубинной России. А ведь после 1925 года, после его смерти, имя поэта старались вычеркнуть из аналогов русской или советской литературы.

Запрещалось не только чтение его произведений, но даже считалось крамольным упоминание его имени. Пытались предать его имя забвению и при этом старались уменьшить значения его таланта

вспоминая, каким он был – хулиган, распущенный человек, алкоголик и даже наркоман. Ну, разве можно было такого человека поставить в один ряд с Пушкиным или Лермонтовым или уж на худой конец с Маяковским?

Хотя последний тоже плохо кончил спустя пять лет после смерти Есенина. Но этому-то всё простили, а вот Сергею Есенину не простили и не забыли. И поэтому мстили.

Но вот прошло время. И как это водится сначала вспомнили о нём как о жертве сталинского времени. Стали писать статьи о том, как его убивали, в той самой гостинице «Астория». И только потом начали всплывать воспоминания его современников, кстати, тоже

опальных. О нём писала Ахматова, его вспоминал Пастернак, о нём писала Зинаида Райх и тот же Маяковский.

Всплыла и его женитьба на Айседоре Дункан, и она успела о нём написать свои воспоминания. Естественно в этих воспоминаниях он уже был иным, совершенно другой образ представал перед нами – спокойный, вдумчивый, часто думающий о будущем России. Конечно, теперь-то можно его и таким представить, и тогда становится понятно, почему его решили убрать. Слишком приметный, слишком известный и явно не подходящий для официальной литературы. И к тому же он прекрасно понимал, в какой стране живёт и мог сравнивать. Он ведь, как и Маяковский побывал-таки за границей, в США. И видел, как живут там, и как живут здесь – было что сравнивать. Но выпустить отсюда его не выпустили, и как видите, жить не дали.

А по сути, поэтом он был самобытным, весьма лиричным. Или как его стали вскоре после реабилитации называть – крестьянский поэт. Он воспевал деревню, быт и житьё в глубинке. В его стихотворениях Родина то тосклива, и даже мрачна, то весела и даже балагурна. Это уже к концу прошлого века его популярность снова восстановилась и его стали везде цитировать, читать, вспоминать и даже памятники открывать. Но никто из тех, кто мог быть причастен к его смерти, не раскаялся и не сказал: «Простите!».