Тема родины в русской литературе (по творчеству Анны Ахматовой)

Обычно наиболее остро тема Родины встает в литературе в периоды войн, революций и т. п., то есть тогда, когда человеку необходимо совершить свой нравственный выбор. В русской литературе эта проблема стала наиболее актуальной в начале XX века, чему способствовали несколько революций, Гражданская и Первая мировая войны. Новая идеология, которую принесла с собой революция, была неприемлема для многих            как старого, так и нового поколений русской интеллигенции. Ахматова с самого начала не приняла революцию и никогда не

Вполне закономерно, что при таких политических событиях возникает проблема эмиграции, которая действительно сильно коснулась России в первой половине XX века. Многие поэты, писатели, художники и музыканты, близкие Ахматовой, уехали за границу, навсегда покинув Родину.

Не с теми я, кто бросил землю

На растерзание врагам.

Их мести я не внемлю,

Им песен я своих не дам.

Но вечно жалок мне изгнанник,

Как заключенный, как больной.

Темна твоя дорога, странник,

Полынью пахнет хлеб чужой…

1922 г

Ахматова не осуждает тех, кто уехал, но и четко определяет

Мне голос был. Он звал утешно,

Он говорил: «Иди сюда,

Оставь свой край глухой и грешный,

Оставь Россию навсегда…

…Но равнодушно и спокойно

Руками я замкнула слух, Чтоб этой речью недостойной

Не осквернился скорбный дух.

1917 г

Но родиной в стихах Ахматовой является не только Россия, но и Царское Село, Петербург, Слепнево. Она описывает места, дорогие прежде всего ей самой, свою родину; но тем не менее эти автобиографические черты не вырываются из общего контекста проблем, затрагиваемых поэтессой. Она рассматривает свои личные впечатления и переживания, сопоставляя их с общечеловеческими. У Ахматовой много стихов, посвященных Петербургу — Петрограду — Ленинграду, городу, с которым так тесно была связана ее

судьба.

И мы забыли навсегда,

Заключены в столице дикой,

Озера, степи, города

И зори родины великой.

В кругу кровавом день и ночь

Томит жестокая истома…

Никто нам не хотел помочь

За то, что мы остались дома,

За то, что, город свой любя,

А не крылатую свободу,

Мы сохранили для себя

Его дворцы, огонь и воду…

В стихотворениях Ахматовой Петербург – это не символ чего-то, это сам город: «…Мы сохранили для себя Его дворцы, огонь и воду…» Хотя в некоторых стихотворениях он может быть и символом России в конкретный момент времени, когда на примере одного города показывается судьба целой страны или эпохи. Строки из того же стихотворения «Петроград, 1919»:

Иная близится пора,

Уж ветер смерти сердце студит,

Но наш священный град Петра

Невольным памятником будет.

1920 г

Ахматова рассматривает события в России не только как политические, но и придает им вселенское значение. И если у А. Блока в поэме «Двенадцать» революция — это разгул стихий, вселенских сил, то у Ахматовой это – кара Божья. Поэтесса обращается к библейским источникам. Например, стихотворение «Лотова жена» (1922—1924 гг.):

И праведник шел за посланником Бога,

Огромный и светлый, по черной горе.

Но громко жене говорила тревога:

Не поздно, ты можешь еще посмотреть

На красные башни родного Содома,

На площадь, где пела, на двор, где пряла,

На окна пустые высокого дома,

Где милому мужу детей родила…

Ахматова оправдывает ее поступок:

Лишь сердце мое никогда не забудет

Отдавшую жизнь за единственный взгляд.

Это не просто библейская притча, переложенная на стихи, Ахматова сравнивает судьбу своей Родины с Содомом, как позже с Парижем в стихотворении «В сороковом году»: «Когда погребают эпоху…» Это не смерть Петербурга или России, это смерть эпохи; и Россия не единственное государство, которое постигла эта участь. Все закономерно: у всего есть свой конец и свое начало. Ведь любая новая эпоха начинается обязательно с крушения старой. Возможно, поэтому в стихах Ахматовой есть и светлые ноты, предвещающие рождение нового времени.

…Но с любопытством Плененной каждой новизной,

Глядела я, как мчатся санки,

И слушала язык родной. И дикой свежестью и силой

Мне счастье веяло в лицо,

Как будто друг от века милый

Всходил со мною на крыльцо.

1929 г

В поэме «Реквием» Ахматова продолжает свой поэтический прием, встраивая свои автобиографические переживания в контекст целой современной эпохи. Поэма так и начинается:

Нет, и не под чуждым небосводом,

И не под защитой чуждых крыл, —

Я была тогда с моим народом,

Там, где мой народ, к несчастью, был.

1961 г>

Опять же она возвращается к проблеме эмиграции и указывает на то, что для нее нет и не было другого выхода, как только остаться на Родине вместе со всем народом. Поэма посвящена трагедии матери, потерявшей сына, И опять Ахматова решает ее характерными для себя художественными средствами. Она описывает себя и свою трагедию, но сопоставляя ее с трагедией всех матерей, как стоящих с ней сейчас в этой очереди, так и матерей всех времен. Ахматова приводит несколько исторических картин, создавая тем самым собирательный образ:

Смертный пот на челе… Не забыть!

Буду я, как стрелецкие женки,

Под кремлевскими башнями выть.

Ахматова сравнивает также себя и всех женщин с Богоматерью, потерявшей сына:

Магдалина билась и рыдала,

Ученик любимый каменел,

А туда, где молча Мать стояла,

Так никто взглянуть и не посмел.

Сама композиция поэмы говорит о евангельском подтексте: Посвящение, Вступление, Приговор, К смерти, Распятие, Эпилог. И опять, уже в шестидесятые годы, Ахматова возвращается к теме Родины. Вновь появляются стихи о дорогих и памятных местах: «Царскосельская ода» (1961 г.) и т. п., звучащие как ностальгия по ушедшей эпохе. В стихотворении «Родная земля», которое начинается строками из стихотворения 1922 года:

И в мире нет людей бесслезней,

Надменнее и проще нас…

Ахматова продолжает тему Родины. Это не Петербург 1913 года или уже Ленинград; это не революционная Россия; это Россия вообще, такая, какая она есть сама по себе и какая она для каждого, родившегося в ней:

Но ложимся в нее и становимся ею,

Оттого и зовем так свободно — своею.