Смех сквозь слезы в поэме Гоголя «Мертвые души»

Одной из главных особенностей творчества Н. В. Гоголя является юмор. Луначарский назвал Гоголя «царем русского смеха». Отвергая «беспутный» смех, рождающийся «от бездельной пустоты праздного времени», Гоголь признавал лишь смех, «родившийся от любви к человеку». Смех — великое орудие воспитания человека. Гоголь поэтому считал, что смеяться должно не над «кривым носом человека», а над его «кривою душою».

Смех в поэме «Мертвые души» — беспощадное орудие зла. Такой смех, обладавший огромным нравственным потенциалом, Гоголь

называл «восторженным». Сам Гоголь, оценивавший главную черту своего таланта, видел ее в способности «озирать всю громаднонесущуюся жизнь, озирать ее сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слезы». Белинский писал, что комизм Гоголя является следствием «грустного взгляда на жизнь, что в его смехе много горечи и горести». Вот почему произведения Гоголя — это «сначала смешно, потом грустно».

В «Мертвых душах» смешное по своему характеру трагично, то есть как в жизни: серьезное слилось со смешным, трагическое с комическим, ничтожное с пошлым, великое и прекрасное с обыденным. Это переплетение отразилось

в определении Гоголем жанра произведения и его названия: с одной стороны, это поэма, то есть возвышенное восприятие и изображение жизни, с другой стороны — название произведения на уровне фарса, пародии. Все персонажи даются в двух измерениях: сначала мы видим их такими, какими они кажутся самим себе, а потом мы их же видим такими, какими видит их писатель. Характеристика каждого персонажа обязательно дается через определенный круг вещей: Манилов неотделим от беседки с голубыми колоннами и надписью «Храм уединенного размышления»; Коробочка обязательно в окружении множества маленьких пестрядевых мешочков с монетами; Ноздрев с постоянно сбивающейся с одной музыки на другую шарманкой, которую невозможно остановить; Собакевич, напоминающий средней величины медведя в окружении громоздкой мебели, имеющей странное сходство с ним; Чичиков, обладатель тысячи крестьян, в рваном халате и странном колпаке на голове. Поэма начинается с характеристики брички, в которой приехал Чичиков, и читателю уже кое-что становится известно об этом герое. Гоголь придавал большое значение всем этим мелочам быта, считая, что в них отражается характер человека.

Все характеристики персонажей сопровождаются авторским комментарием, который обязательно заставляет читателя иронично улыбнуться. Так, Манилов при разговоре о мертвых душах делает такое выражение, «какого, может быть, и не видано было на человеческом лице, разве только у какого-нибудь слишком умного министра да и то в минуту самого головоломного дела». У Коробочки в споре с Чичиковым, говорит Гоголь, неожиданно появляется «поворот мыслей»: вдруг они (мертвые души) «в хозяйстве-то как-нибудь под случай понадобятся». А Собакевич, когда понял, о чем идет речь, спросил Чичикова «очень просто, без малейшего удивления, как бы речь шла о хлебе».

Главы, характеризующие героев, как правило, заканчиваются развернутым авторским комментарием, который снимает серьезность и вносит сатирическую струю. Так, размышляя о характере Ноздрева, которого за жульничество и вранье уже не раз «тузили», однако после этого все с ним встречались «как ни в чем не бывало, и он, как говорится, ничего, и они ничего». Такое странное дело, заканчивает Гоголь, «может только на одной Руси случаться». О Собакевиче он замечает как-то вскользь: «Казалось, в этом теле совсем не было души или она у него была, но вовсе не там, где следует». Характеристику Плюшкина Гоголь заканчивает разговором с воображаемым требовательным и недоверчивым читателем: «И до такой ничтожности, мелочности, гадости мог снизойти человек! Мог так измениться! И похоже это на правду?» И автор горестно отвечает: «Все похоже на правду, все может статься с человеком». Характеристики чиновников и дам города NN более обобщенные. Объектом сатиры здесь становились как бы не личности, а социальные пороки общества. Мы видим просто губернатора, который любит выпивать; прокурора, который постоянно моргает; дам — просто приятных и дам — приятных во всех отношениях. Больше всех от Гоголя-сатирика достается прокурору, который, узнав о назначении нового губернатора, пришел домой и отдал богу душу. Гоголь иронизирует: теперь только и спохватились, что у прокурора была душа, «хотя он по скромности своей никогда ее не показывал».

Помещичий и чиновничий мир населен мерзавцами, пошляками, бездельниками, которых Гоголь выставил на всеобщее осмеяние. Гоголевский «смех сквозь слезы» расширил границы юмора. Смех Гоголя возбуждал отвращение к пороку, он обнажал всю неприглядность полицейско-бюрократического режима, подрывал уважение к нему, наглядно раскрывая его гнилость, несостоятельность, и воспитывал презрение к этому режиму.

Простой человек переставал с почтительной опаской смотреть на сильных мира сего. Смеясь над ними, он начинал сознавать свое моральное превосходство. Некрасов через несколько дней после смерти Гоголя посвятил ему стихотворение, которое очень точно определяет личность Гоголя как писателя:

Питая ненавистью грудь,
Уста вооружив сатирой,
Проходит он тернистый путь
С своей карающею лирой…