Образы чиновников в комедии «Ревизор» Николая Гоголя

Н. В. Гоголь писал о замысле своей комедии: «В „Ревизоре“ я решился собрать в одну меру все дурное в России, какое я тогда знал, все несправедливости, какие делаются в тех местах и тех случаях, где больше всего требуется от человека справедливости, и за одним разом посмеяться над всем». Это определило жанр произведения ─ социально‑политическая комедия. В ней рассматриваются не любовные интриги, не события частной жизни, а явления общественного порядка. В основе сюжета произведения ― переполох среди чиновников, ожидающих

ревизора, и их стремление скрыть от него свои «грешки». Тем самым определилась такая композиционная особенность, как отсутствие в ней центрального героя. Таким героем в «Ревизоре» стала, говоря словами Белинского, «корпорация разных служебных воров грабителей», чиновничья масса. Гениальный писатель, изображая эту картину, умел так нарисовать каждый образ, в нее входящий, что он не терял своего индивидуального своеобразия, в то же время представляя собой типическое явление жизни того периода.

Каким же изображен главный представитель чиновничьего мирка российской провинции ― городничий?

Это изворотливый,

неглупый, грубый, выслужившийся долгой тяжелой службой человек, привыкший хватать все, что «плывет в руки». В минуту злобной откровенности он признает, что ни один купец, ни один подрядчик не мог его провести, что он мошенников над мошенниками обманывал, даже трех губернаторов обманул. С легкостью присваивает Антон Антонович казенные деньги, как это случилось, например, с суммами, отпущенными на строительство церкви, не гнушаясь, впрочем, и более скромными поборами с купцов. Прекрасно осведомлен глава города обо всех беспорядках, беззакониях, творящихся и на улицах, и в учреждениях. Но у него имеется своя философия: «Нет человека, который бы за собою не имел каких‑нибудь грехов. Это уже так самим Богом устроено…» Поэтому перед приездом ревизора дает своим подчиненным прикрыть вопиющие безобразия в подведомственных им учреждениях, оговаривая при этом: «Да я так только заметил вам», «Я так только упомянул об уездном суде, а по правде сказать, вряд ли кто когда‑нибудь заглянет туда», «Я хотел давно об этом сказать вам, но был, вероятно, чем‑то развлечен». Знает он прекрасно и о том, что на улицах нечистоты, что арестантам не выдают провизии. Но все это не беспокоит хозяина города. Вот только бы до начальства не дошло, а уж изворачиваться в трудных ситуациях умеет. Чего стоит только одно его решение под видом заботливого градоначальника навестить предполагаемого ревизора в гостинице! Но мечты это «сурьезного» человека не простираются дальше фантазий «приглуповатого» Хлестакова: стать «птицей высокого полета», «влезть в генералы», иметь генеральскую красную ленту через плечо и лакомиться «двумя рыбицами»: ряпушкой и корюшкой», живя в Петербурге.

Под стать городничему и другие «отцы города». Судья Ляпкин‑Тяпкин ─ любитель псовой охоты, берущий взятки только борзыми щенками и считающийся в городе «вольнодумцем», так как «прочел пять или шесть книг»; услужливый и суетливый проныра, доносчик и плут, толстяк Земляника, попечитель богоугодных заведений, рассуждающий насчет врачевания: «Мы с Христианом Ивановичем взяли свои меры: чем ближе к натуре, тем лучше, ― лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет. Да и Христиану Ивановичу затруднительно было с ними изъясняться: он по‑русски ни слова не знает».

А вот и смотритель училищ Хлопов, живущий в вечном страхе от всяких ревизий и жалующийся на тяготу «служить по ученой части». А простодушно‑наивный почтмейстер Шпекин занимается у себя на почте «преинтересным» чтением вскрываемых писем, чтобы узнать, что есть нового на свете.

Если между «отцами города» и есть какие‑то различия, то они мнимые, чисто внешние. Все они берут взятки, все безразличны к людям, управлять которыми поставлены, все они считают себя полновластными хозяевами жизни, вольными вершить дела по собственному усмотрению, не считаясь ни с какими законами. Естественно, что заставшее врасплох известие о прибытии в город ревизора инкогнито большой радости никому из них не доставило, но что примечательно ― особого страха не вызвало тоже. Зная за собой немало «грешков» и прекрасно понимая, что хотя бы некоторые из них обязательно откроются, чиновники городской администрации совершенно уверены в том, что и на сей раз им удастся выйти сухими из воды, ведь не впервые же они имеют дело с ревизором! По‑видимому, успокаивает их простой расчет, основанный на многолетнем опыте: нужно не только брать взятки, но и при необходимости уметь давать их, что они делают, отправляясь на прием к «ревизору», где унижают, подличают, выкручиваются.

Из рассказов действующих лиц, как бы невольно проговаривающихся о своих черных поступках, о разных происшествиях из городской жизни, складывается жуткая картина провинциального быта, в которой отразились вся уездная Русь, вся бесправная жизнь ее населения, грубый произвол администрации, казнокрадство, взяточничество, невежество, сплетни, глупость, пошлость, ничтожество всех интересов ― яркое обличение всей чиновно‑полицейской николаевской России. Такова «кривая рожа» русской жизни, показанная Н. В. Гоголем в зеркале комедии.