Краткое содержание «Пересолил» Антона Чехова

На станцию «Гнилушки» прибыл Смирнов Глеб Давидович. Он был землемером, и ехал для уточнения границ усадьбы местного генерала. До поместья, к которому лежал его путь, оставалось верст тридцать-сорок езды на лошадях, в зависимости от извозчика «ежели он не пьян…».

На станции Глеб Давидович спросил у жандарма, где взять можно лошадей для поездки. Жандарм очень удивился вопросу, сказал что здесь «и собаки не сыщешь» и спросил, куда же нужно ехать Смирнову. Землемер ответил, что едет он в Девкино, усадьбу генерала Хохотова. Полицейский посоветовал

ему сходить за станцию, могут быть там свободные возницы, что согласятся на поездку. Глеб Давидович медленно побрел на поиски и там, после длительных уговоров, он наконец договорился об извозе с «здоровенным мужиком, угрюмым» и в рваной одежде.

Усаживаясь, Смирнов возмущался убогости тележки, что не ясно «где тут зад, где перед», но извозчик не обращал внимания на это, видимо, по своей натуре, будучи совсем неразговорчивым.

Лошадка предстала его взору не старая, только очень худая и несчастная с виду, с кривыми худыми ногами. Извозчику пришлось трижды стегнуть ее батогом, чтобы она сдвинулась с места

и повезла ужасно скрипящую, дрожащую телегу. Смирнов спросил с испугом, будет ли так всю дорогу, но извозчик ответил, что все нормально, лошадка разбежится и быстро их довезет.

Когда они наконец выехали со станции, уже начинало темнеть. С правой стороны дороги была темная и безграничная, промерзлая равнина. Слева виднелись непонятные горбы, толи скирды сена, то ли верхушки деревенских хат. Дорогу, и то, что впереди, землемеру не было видно из-за широкой спины извозчика. Вокруг тишина, но очень холодно. Смирнову стало жутко и от этих глухих мест, и от громадного хмурого извозчика, в голову все лезли пугающие мысли об ограблениях и нападениях в подобной глуши. Ведь, если здоровенный его напарник вздумает напасть на него, защиты здесь ждать не от кого.

Прибодрившись немного Глеб Давидович спросил имя возницы. Звали его Клим. Землемер начал расспрашивать, были ли здесь случаи ограблений, и сказал, что везет с собой «три револьвера», с которыми и «десять разбойников не страшны».

Когда совсем темнело, Смирнову показалось, что Клим повернул свою скрипящую телегу влево от дороги. Землемеру стало не по себе, и чтоб себя подбодрить, а возницу напугать, начал он рассказывать, как жалеет, что нет тут разбойников, ведь он, Смирнов, очень любит драться с разбойниками. И что однажды напали на него трое разбойников, так один умер от его ударов, а двое других отправились на каторгу, да еще и калеками остались. А сам он, Смирнов, человек очень нужный, поэтому начальство знает, где его искать, да еще и своих людей наставили на его пути, чтоб его оберегали на опасной дороге. Клим ему поддакивал, и глядел уже со страхом. Дорога поворачивала в лес. Тут Глебу Давидовичу совсем стало страшно. На вопрос, куда его везет извозчик, Клим ответил, что в лес, разве ж не видно. Чем сильнее они углублялись в лес, тем боязливее было землемеру, и быстрее бежала лошадь.

Смирнов не выдержал и приказал Климу остановить лошадь, потому что за ним «должны выехать четыре товарища» и надобно их тут подождать. А еще, спрашивая, почему это извозчик на него оглядывается, «сидит как на иголках», и начал он хвастаться несуществующим револьвером, делая вид, будто его достает. И тут произошло такое, что под властью своего страха землемер даже предугадать не смог. До смерти перепуганный Клим слетел с телеги и пополз в кусты, прося, забрать и лошадь, и повозку, лишь его жизни не лишать. Лишь хворост за ним затрещал в чаще леса, Смирнов сел удобнее в телеге да стал решать, что же ему делать теперь. Сам он и как с лесу выехать не знает, да еще и в воровстве лошади обвинить могут.

Теперь, уже по-настоящему испуганный землемер, стал звать, и просить вернутся перепуганного извозчика. Но в пустом лесу ему отвечало только глухое эхо. Два часа, до хрипоты звал он хозяина лошадки, ласково называя его и «голубчиком» и «Климушкой». Когда совсем потерял всякую надежду, настроился на перспективу ночевки в ночном лесу, услышал глухой стон с чащи. На просьбы вернутся и продолжить путь, Клим боязно отвечал «У…убьешь», и не показывался с темноты.

Глебу Давидовичу долго пришлось возницу успокаивать и объяснять, что он «пошутил» так, потому что сам до смерти боялся ехать с могучим извозчиком по безлюдной дороге. Испуганный Клим жаловался, что если б знал, что ему такое предстоит, то и «за сто целковых не повез бы».

С четырех ударов батогом с места сдвинулась лошадка. Со скрипом и дрожью тронулась повозка по темной дороге. Глеб Давидович плотно закутался в воротник и погрузился в свои мысли. Ни дорога, ни сам извозчик больше его не пугали.