«Я пришел не судить мир, но спасти мир»

(Образ Христа в литературе ХХ века)

Изображение Иисуса Христа в русской литературе вплоть до ХХ века практически отсутствует. Испытывая трепетное, благоговейное отношение к Богу, которое закладывалось с детства религиозным воспитанием, писатели долгое время не решались воплощать его образ на бумаге. Первым, кто ввел сюжет Христа в литературное произведение, был Ф. М. Достоевский, с его сном Алеши Карамазова. Традиция эта в начале ХХ века была в какой-то мере продолжена Л. Андреевым и Д. Мережковским.

Век ХХ, с его обилием

и разнообразием литературных течений и жанров, довольно богат на изображения Христа в качестве мотива или сюжета произведений. Это и «Мастер и Маргарита» Булгакова, и «Закон вечности» Думбадзе, и «Факультет ненужных вещей» Домбровского, и «Плаха» Айтматова, и «Покушение на миражи» Тендрякова. Итак, сегодня мы наблюдаем повышенное внимание писателей к полулегендарной личности Христа. Чем это вызвано? В мире хаоса, в условиях переоценки духовных ценностей образ Иисуса вновь становится высшим нравственным идеалом для человека и человечества, указывающим путь к добру, любви, милосердию. Использование в художественных произведениях евангельских сюжетов мотивируется также поисками новых средств художественного обобщения. Остановимся подробнее на образе Христа у Булгакова и Домбровского.

В булгаковском «Мастере и Маргарите» евангельский сюжет об Иешуа и Пилате введен не только по причине его ассоциативной связи со многими проблемами произведения, он представляет собою как бы роман в романе, является его своеобразным идейным центром. Булгаков по-своему рассказывает легенду о Христе. Его герой удивительно осязаемый, жизненный. Это обычный смертный человек, по-детски доверчивый, простодушный, наивный, но вместе с тем мудрый и проницательный. Он слаб физически, но силен духовно, он как бы является воплощением лучших человеческих качеств. Ни побои, ни наказания не могут заставить его изменить своим принципам. Он поражает своим милосердием: он жалеет своего судью Пилата, страдающего болезнью; умирающий на иерусалимском солнцепеке, просит у стражника дать попить распятому рядом с ним разбойнику.

Евангелистский сюжет обращен также и к событиям нашей отечественной истории; писателя тревожат вопросы: что есть истина — следование государственным интересам или ориентация на общечеловеческие ценности? Как появляются отступники, предатели? Диалоги Иешуа и Понтия Пилата проецируются на атмосферу некоторых стран Европы, в том числе и нашей, 30-х годов ХХ века, когда личность беспощадно ущемлялась государством. Это порождало всеобщее недоверие, подозрительность, страх, двуличие. Автор показывает различные стороны человеческой пошлости, нравственного разложения, высмеивает тех, кто отступается от добра, утратил веру в высокий идеал, стал служить не Богу, а дьяволу. Нравственное отступничество Понтия Пилата свидетельствует о том, что в условиях любого тоталитарного режима даже самый сильный человек может выжить, преуспеть, руководствуясь лишь государственными ориентирами. Но булгаковский герой не просто трус или отступник. Он обвинитель и жертва. Приказав тайно ликвидировать предателя Иуду, он мстит не только за Иешуа, но и за себя, так как и сам может пострадать из-за доноса.

Тема отступничества и предательства, суда и следствия, свидетелей и истца составляет главный пафос книги Ю. Домбровского «Факультет ненужных вещей». В его романе она получает многостороннюю разработку. Автор подробно описывает систему «обработки », ломки человека, превращения его в лагерную пыль. Чтобы добиться огромной силы художественного обобщения, он соотносит время правления Антихриста (Сталина) с христианским летоисчислением. Христос и Антихрист как символы гуманного и антигуманного в людях и в обществе составляют два лейтмотива романа. У Домбровского нет самостоятельного евангельского пласта. Повествование о Христе органически вплетается в основное действие: в разговоры и споры героев. Особенно много в романе прямых перекличек 30-х годов XX столетия со временем возникновения христианства. Собственные страдания, которые испытал автор в сталинских застенках, помогли ему психологически достоверно передать мучения главного героя Зыбина и внутреннее состояние самого Христа (в представлении бывшего попа Куторги, являющегося своеобразным двойником писателя в понимании миссии Иисуса). Сущность подвига Иисуса в романе объясняется необходимостью восстановления веры в человека.

Роман Ю. Домбровского, несмотря на весь его трагический колорит, не оставляет чувства безнадежности. Не многим составляющим цвет нашей нации удалось выжить в условиях тоталитарного пресса. Но те, кто выжил (главный герой романа был в их числе), сохранили веру в высокие гуманные начала и тем самым спасли мир, ибо, как сказано в Библии (в романе цитируется это высказывание): «Погубивший единую душу губит весь мир, а спасший невинного спасет все человечество». Повторяя подвиг Христа, лучшие люди спасли человечество.

Возвращение к Христу как нравственному идеалу вовсе не означает стремления писателей угодить возрождающемуся религиозному сознанию многих наших современников. Оно обусловлено, прежде всего, идеей спасения, обновления нашего мира, лишенного «имени святого», трагедию которого предощущал еще в начале революции А. Блок в поэме «Двенадцать».