Вечные темы в лирике Тютчева и Фета

Когда на душе неспокойно, нет ничего лучше, чем посидеть в мягком кресле с томиком стихов в руках. Стихи помогают нам отвлечься от реальных событий, заставляют размышлять на разные темы. На мой взгляд, в поэзии Ф. Тютчева и А. Фета можно выделить три основные направления. Это любовная лирика, стихи о природе и стихи на тему жизни и смерти. Конечно, это далеко не все темы, но я хочу остановиться именно на них, так как они для меня ближе всего.

Многие сравнивают поэзию Ф. Тютчева с пушкинской и находят, что они похожи. Но мне кажется,

что такая оценка ошибочна. В лирических произведениях А. С. Пушкина слова точно выражают мысль, все ясно и четко. Из-за этого его стихи слишком реалистичны. Тютчев же передает самые тонкие переживания, ощущения, оттенки чувств, не называя их, через окружающие предметы. В стихотворении «Весенняя гроза» поэт, описывая первый дождь, передает настроение радости:

Люблю грозу в начале, мая,

Когда весенний первый гром,

Как бы резвяся и играя,

Гоохочет в небе голубом…

В этих строках столько динамики, жизни, движения, что читатель с легкостью представляет себе картину и события: небо, которое несколько

минут назад было голубым, затянулось темными облачками; подул ветер, прохладный и приятный; в наступившей тишине — ожидание грозы; воздух наэлектризован; вдруг громкий стук раздался отовсюду; крупные капли дождя застучали по крышам и окнам домов, по улицам; вода смыла со всего пыль; листья деревьев стали ярко-зеленого цвета. По первым словам чувствуется, что речь идет не о скучном осеннем дожде, а о майском веселом дождике, которому все рады.

И Тютчев, и Фет чрезвычайно нежно относятся к родной природе. Тютчев пишет:

Природа — сфинкс. И тем она верней

Своим искусом губит человека,

Что, может статься, никакой от века

Загадки нет и не было у ней.

Природа — это тайна. Но чувства людей тоже загадочны. У А. Фета есть замечательное стихотворение, ставшее уже хрестоматийным, которое как раз и показывает, как через состояние окружающей среды можно дать почувствовать, что ощущает человек:

Шепот, робкое дыханье,

Трели соловья,

Серебро и колыханье

Сонного ручья…

В этих строках слышится нечто большее, чем просто описание природы. Здесь есть что-то нежное, чувственное. Осторожно и медленно входит рассвет, не торопясь, будто боится помешать чему-то важному. Такая неторопливость и неуверенность рождает таинственность отношений. Это стихотворение о любви, хотя этого слова и нет. но оно звучит между строчек. Я люблю читать стихи о любви. Почему? Наверное, потому, что каждый поэт раскрывает эту тему по-своему. Мне очень нравится, как о любви пишет Тютчев. Создается впечатление, что читаешь не мысли совершенно чужого человека, а твой собственный внутренний мир отобразили на желтых листах типографской бумаги: «Она сидела на полу и груду писем разбирала…», «О, как убийственно мы любим…», «Люблю глаза твои, мой друг…». Всего в нескольких рифмованных строчках поэту удалось выразить то, что я не могу сказать обыденным языком. Его стихи рождают во мне ожидание чего-то прекрасного и неизведанного. Иногда мне самой хочется взять перьевую ручку, лист белой бумаги и написать что-то, хотя бы отдаленно напоминающее или слегка похожее на то, что написано Тютчевым.

И у Фета, и у Тютчева не последнее место в творчестве занимают стихи о жизни и смерти.

Поток сгустился и тускнеет,

И прячется под твердым льдом…

Лишь жизнь бессмертную ключом

Сковать всесильный хлад не может…

В начале стихотворения вся природа, ручей находятся в «оцепененье ледяном». Все замедляется, почти останавливается. Но к концу мы видим, что «всесильный хлад» побежден, что ключ не замерз, жизнь не остановилась, смерть, которую отождествляют со льдом и хладом, побеждена. Победа и торжество жизни над смертью. Отношение Фета к смерти аналогичное. Пока он жив, смерть ему не страшна:

Покуда на груди земной

Хотя с трудом дышать я буду,

Весь трепет жизни молодой

Мне будет внятен отовсюду.

Я не знаю, хотели ли Тютчев и Фет жить вечно, но, несомненно, они оставили заметный след в нашей литературе. Думаю, что и через десять, и через пятнадцать лет я буду с удовольствием читать стихи этих замечательных поэтов.