Тайна истории души Григория Печорина

Критики писали: «Тайна у Лермонтова — антитеза всеведению, которое ведет к отрицанию смысла жизни». Мне кажется, к такому отрицанию движется Печорин. Он любит разгадывать чужие тайны, но никакой отрадной для себя цели не достигает. Для Печорина исчезают тайны, их нет — все объяснимо, он способен «все знать, все чувствовать, все видеть».

Но судьба играет с ним злые шутки: кто оказывается на его пути, становится жертвой его очередного эксперимента. В «Герое нашего времени» нет однозначных выводов. Мы не можем быть уверенными

и твердо заявить, что Печорин плохой или хороший, добрый или злой. На протяжении всего романа мы замечаем, что «положительное» в Печорине оказывается одновременно «отрицательным». Ироничный и независимый ум, гордое нежелание слиться с толпой, жажда действия и свободы приводят к равнодушию к чужой боли. Но надо ли в этом винить одного Печорина? Получив возможность выговориться, открыть, что тяжелым камнем лежит у него на сердце, Печорин говорит: «…я был готов любить весь мир, — меня никто не понял! И я выучился ненавидеть».

Печорин уподобляет жизнь дурному подражанию прочитанной в юности книги. Он видит жизнь,

представляет ее как роман в лицах, как спектакль. «Завязка есть, — восклицает он, узнав от Вернера об интересе княжны Мери к Грушницкому, — о развязке этой комедии мы похлопочем». И конечно же, Печорин непременно ощущает себя главным героем каждого спектакля. Конечно, Печорину свойственны поэтические порывы: его описания кавказской природы тому свидетельство. Однако ирония остается как главным средством восприятия мира, так и главной защитой от него, защищает его от страдания. Иронией и логикой Печорин желает оградить себя от боли. Но другим людям его ирония приносит несчастья, ибо он смотрит на страдания и радости других только как на «пищу, поддерживающую его душевные силы».

«На первом месте у него всегда он сам, его желание», — замечал Белинский. Печорин любит власть: «… первое мое удовольствие — подчинять моей воле все, что меня окружает». Но что бы он ни предпринимал, развязка во всех случаях трагическая: гибнет Бэла, разрушен круг «честных контрабандистов», убит Грушницкий, в слезах княжна Мери, в отчаянии Вера, наконец, гибнет Вулич, которому Печорин предсказывает смерть. Печорин говорит, что во всем виновата судьба: именно она приводила его к развязке чужих драм. Судьба в романе становится незримым врагом Печорина, с которым он спорит, силу которого стремится победить своей волей. Белинский писал: «Печорин бешено гоняется за жизнью, а судьба вместо жизни предлагает ему набор литературных ситуаций». И Печорин устает от этой погони. Жизнь прочитана, дальнейшее чтение не сулит ничего нового. На вопрос Максима Максимыча, что он делал, Печорин отвечает: «Скучал».

Печорин стал таким; он разочаровался во всем, не видел смысла продолжать жить. «Скучающий эгоист, воспитанный жестоким обществом» — вот сущность его натуры, смысл тайны души Печорина.

А почему он стал таким гордым, одиноким, равнодушным «героем нашего времени», мы узнаем из его дневника, в котором он изливал свою душу. Он доверял чувства бумаге. На земле не было человека, которому бы он рассказал про свою боль, про свои страдания, потому что Печорин не нуждался в этом и одновременно боялся, что его не поймут. Он сторонился людей, и, может, к нему подходит фраза: «Свой среди чужих, чужой среди своих».