Рецензия на рассказ Людмилы Петрушевской "Удар грома"

Людмила Петрушевская — ярчайшая из писательниц конца XX века, произведения которой длительное время не издавали, отыскивая всевозможные поводы для бесчисленных отказов. Однако истинный мастер все равно когда-нибудь отыщет путь к умам и сердцам своих читателей. Собственно потому в наше время рассказы Петрушевской часто выходят на страницах журналов. Уже в магазинах продаются некоторые публикации ее произведений. С каждым днем растет число поклонников творчества Петрушевской. Нынешняя критика именует ее рассказы "прозой

новой волны", потому что в них есть композиционная и стилистическая странность, переосмысление знаменитых классических творений. Непреложным проблемам писательница дает своеобразную интерпретацию. Но не только заинтересованность литературоведов доказывает повысившееся признание Л. Петрушевской. Она давным-давно снискала любовь читателей. Чем же интересны ее произведения?

Темы для своих рассказов автор берет из череды повседневных событий. Писательница показывает мир, далекий от благополучных квартир и официальных приемных. Ее герои — незаметные, замученные бытом люди, тихо страдающие в своих неприглядных

дворах и коммунальных квартирах. Писательница показывает нескладную жизнь, в которой отсутствует какой-либо смысл. Привычные для каждого читателя картины не мешают автору поднимать и решать серьезные нравственные проблемы.

Петрушевская пишет небольшие по объему рассказы, занимающие две-три странички. Они столь необычны, что после первого прочтения могут вызвать недоумение: о чем же все-таки идет речь? Такой вопрос возник и у меня после прочтения рассказа "Удар грома". Само название концентрирует наше внимание на одном моменте. Вмешательство в разговор третьего лица, очевидно, по параллельному телефону, было воспринято героиней как удар грома и положило конец не только очередному телефонному общению, но и вообще знакомству. Вот, собственно, и весь сюжет, будто застывший на своей кульминационной точке. Однако попутно выясняется масса подробностей, составляющих предысторию и характеризующих общую картину действия. Получается, что смежные обстоятельства влияют на наше понимание происходящего в гораздо большей степени, чем эпизод, оказавшийся в центре внимания. Как бы между делом мы узнаем о восьмилетних отношениях действующих лиц — некоего Зубова и его приятельницы Марины. Нам становятся ясны их семейная жизнь и служебное положение. Но композиционно все эти сведения даются как дополнительный материал к минутной ситуации телефонного разговора. Не развертывая, а сворачивая событие, Петрушевская выделяет в нем как бы несущественный эпизод — телефонный разговор. Но детали, дорисовывающие ситуацию, создают ощущение полноты жизни.

По жанру рассказы писательницы напоминают миниатюры, этюды, зарисовки, но сама Петрушевская настаивает на том, что это рассказы, которые нельзя назвать короткими, если задуматься над глубиной их проблематики и объемом жизненного материала. Свернутость сюжета, на мой взгляд, говорит об огромном напряжении душевных сил автора. Да и как можно оставаться спокойными, когда речь идет об одиночестве среди людей, о бесприютности, неустроенности человеческих судеб, о драматических стечениях обстоятельств, ломающих устоявшийся порядок жизни. Л. Петрушевская, как и ее великий предшественник А. Чехов, видит и изображает трагизм мелочей, угнетающую власть повседневности, непросветленную надеждой, искажающую сознание человека.

Говоря о несчастье героев, писательница как бы сдерживает свои чувства. В этом легко убедиться, проанализировав стилистику ее рассказов. В прозе Петрушевской пересекаются два языка — протокольно-канцелярский и разговорно-бытовой. Они образуют устную речь, немного угловатую, иногда алогичную, но точно воспроизводящую абсурд, ставший законом жизни. Автор говорит беспорядочно и странно, с одной стороны, прикрываясь канцеляризмами ("трудности финансового и жилищного характера", "с разрешения руководства", "очередной приход"), с другой — впадая в смешные нелепости разговорной речи ("никто в мире не взялся бы за это дело, говорит, что все это плохо кончится").

Язык рассказов Петрушевской позволяет точно передать "больное" сознание героев, иногда не замечающих, что срывается с их уст. Сталкиваясь с враждебными обстоятельствами, пытаясь противостоять официозу, они "заговаривают ему зубы" его же языком, путаясь, теряясь, "корчась в корявых оборотах". Независимо от содержания рассказа автор с помощью грамматических средств разворачивает перед нами печальную тяжбу героя с судьбой. Так происходит и в "Ударе грома". В одном абзаце шесть раз появляется вводное слово "может быть". В нем и неопределенность ситуации, и неуверенность в себе, и стремление уйти от решения проблем.

Заблудившийся в себе самом и в окружающем мире человек — самый драматический символ нашего времени. Это результат трепета перед жизнью, жажды укрыться в "футляре" из шаблонных фраз, избитых обещаний, невыразительных размышлений, бесполезных дел. По представлению самой Петрушевской, от каждого человека зависит, сможет он победить агрессивность и бездушность судьбы или склонится под ее потрясениями. Писательница сохраняет за своими героями право на "прозрение", грезит о духовном их "распрямлении"; о реставрации гордости и достоинства. Мрачная и туманная развязка рассказа диктуется жаждой "разбудить" человека, вынудить его вести борьбу за собственное счастье, противиться складывающимся ситуациям, не страшиться "ударов грома".

1 звезда2 звезды3 звезды4 звезды5 звезд (1 votes, average: 5.00 out of 5)

Рекомендуется к прочтению:



Рецензия на рассказ Людмилы Петрушевской "Удар грома"