«Настоящий писатель – то же, что древний пророк: он все видит яснее, чем обычные люди» (Чехов)

К творчеству великого писателя, лауреата Нобелевской премии, человека, о котором много сказано, страшно прикасаться, но я не могу не писать о его повести «Раковый корпус» — произведении, которому он отдал пусть и небольшую, но часть своей жизни.

Его старались лишить ее долгие годы. Но он цеплялся за жизнь и вынес все тяготы концентрационных лагерей, весь их ужас; он воспитывал в себе свои собственные взгляды на происходящее вокруг, не заимствованные ни у кого; эти взгляды он изложил в своей повести.

Одна из ее тем — это то, что, каков бы

ни был человек, плохой или хороший, получивший высшее образование или, наоборот, необразованный, какую бы должность он ни занимал, когда его постигает почти неизлечимая болезнь, перестает быть высокопоставленным чиновником, превращается в обыкновенного человека, который просто хочет жить.

Солженицын описывал жизнь в раковом корпусе, в самой страшной из больниц, где лежат люди, обреченные на смерть. Наряду с описанием борьбы человека за жизнь, за желание просто сосуществовать без боли, без мук Солженицын, всегда и при любых обстоятельствах отличающийся своей тягой к жизни, поднял множество проблем. Их круг

достаточно широк: от мыслей о жизни, об отношениях между мужчиной и женщиной до назначения литературы.

Солженицын сталкивает в одной из палат людей разных национальностей, профессий, приверженцев различных идей. Одним из таких пациентов был Олег Костоглотов — ссыльный, бывший зек, а другим — Русанов, полная противоположность Костоглотову: партийный деятель, «ценный работник, заслуженный человек», преданный партии.

Показав события повести вначале глазами Русанова, а потом через восприятие Костоглотова, Солженицын дал понять, что постепенно сменится власть, что перестанут существовать Русановы с их «анкетным хозяйством», с их приемами различного предупреждения и будут жить Костоглотовы, которые не принимают такие понятия, как «остатки буржуазного сознания» и «соцпроисхождения».

Солженицын написал повесть, пытаясь показать разные взгляды на жизнь: и с точки зрения Веги, и с точки зрения Аси, Демы, Вадима и многих других. В чем-то их взгляды схожи, в чем-то расходятся. Но в основном Солженицын хочет показать неправоту тех, кто размышляет, как дочь Русанова, сам Русанов. Они привыкли искать народ где-то обязательно внизу, думать только о себе, не задумываться о других.

Костоглотов — выразитель идей Солженицына; через споры Олега с палатой, через его разговоры в лагерях он раскрывает парадоксальность жизни, а точнее то, что не было никакого смысла в такой жизни, так же как и нет смысла в той литературе, которую превозносит Авиета. По ее понятиям, искренность в литературе вредна. «Литература — чтобы развлечь нас, когда у нас настроение плохое», — говорит Авиета, не понимая, что литература действительно учитель жизни. Если надо писать о том, что должно быть, то, значит, никогда не будет правды, так как никто не может точно сказать, что именно будет. А увидеть и описать то, что есть может далеко не каждый, и вряд ли Авиета сможет представить хотя бы сотую долю того ужаса, когда женщина перестает быть женщиной, а становится рабочей лошадью, которая впоследствии не может иметь детей.

Зоя раскрывает Костоглотову весь ужас гормонотерапии, и то, что его лишают права продолжать себя, ужасает его: «Сперва меня лишили моей собственной жизни. Теперь лишают и права …продолжить себя. Кому и зачем я теперь буду?.. Худший из уродов! На милость?.. На милостыню?..» И сколько бы ни спорили о смысле жизни Ефрем, Вадим, Русанов, сколько о нем ни рассуждали, для всех он останется одним и тем же — оставить после себя кого-нибудь. Костоглотов прошел через все, и это наложило свой отпечаток на его систему ценностей, на его понятие о жизни.

То, что Солженицын долгое время провел в лагерях, тоже повлияло на его язык и стиль написания повести. Но от этого произведение только выигрывает, так как человеку становится доступным все то, о чем он пишет, он как бы переносится в больницу и сам принимает участие во всем происходящем. Но вряд ли кто-нибудь из нас сможет до конца понять Костоглотова, который везде видит тюрьму, во всем старается найти и находит лагерный подход, даже в зоопарке.

Лагерь искалечил его жизнь, и он понимает, что вряд ли ему удастся начать прежнюю жизнь, что дорога назад ему закрыта. И еще миллионы таких же потерянных людей выброшены на просторы страны, людей, которые, общаясь с теми, кто не касался лагеря, понимают, что между ними всегда будет стоять стена непонимания, подобно тому, как не понимала Костоглотова Людмила Афанасьевна.

Мы скорбим о том, что эти люди, которых искалечила жизнь, изуродовал режим, которые проявили такую неуемную жажду жизни, пережили страшные страдания, теперь вынуждены терпеть отторжение общества. Им приходится отказаться от той жизни, к которой они так долго стремились, которую они заслужили.

1 звезда2 звезды3 звезды4 звезды5 звезд (1 votes, average: 5.00 out of 5)

Рекомендуется к прочтению:



«Настоящий писатель – то же, что древний пророк: он все видит яснее, чем обычные люди» (Чехов)