Мой Владимир Высоцкий

Поэт и Время – взаимосвязанные понятия, не существующие одно без другого. Поэту распахнута тайна былого, происходящего и будущего, однако как раз Времени предоставлено предопределять, будет ли он Поэтом.

Уже больше двадцати лет минуло после ухода из жизни Владимира Высоцкого. Шок, вызванный в свое время его смертью, заставил задуматься, кем он был для нас: актером, поэтом, композитором?

Владимир Высоцкий вошел в литературу в начале 60-х гг. Романтическое настроение общества, вызванное недолгой “оттепелью”, послужило

толчком для расцвета так называемой бардовской поэзии. На гребне этой волны Высоцкий и ворвался в нашу жизнь со своими первыми произведениями. Кто же герои его первых стихов? Дураки и сумасшедшие, воры и алкоголики, словом, аутсайдеры общества. Невольно напрашивается ассоциация с “чудиками” Шукшина. Вспомним шукшинского Егора Прокудина, прошедшего воровскую школу и не разучившегося видеть красоту окружающей жизни. Он ведь из того же теста, что и герой стихотворения Высоцкого “Весна еще в начале”:

Поэт уловил страшные симптомы вырождения народа и пытался своими стихами достучаться до каждого

из нас. Но в нашей российской жизни, что тогда, в 6070е годы, да иногда и сейчас, говорить правду небезопасно. И поэт взял на вооружение иронию. Он вырядился шутом гороховым и с простоватым, а порой и лукавым, видом выплеснул нам в лицо правду, облачив ее в форму баллады, сказки, притчи. Вспомните его стихи: “Баллада о брошенном корабле”, “Притча о Правде и Лжи”, “Песня-сказка о Нечисти”, “Сказка о несчастных сказочных персонажах”.

Простота и доступность поэзии Высоцкого кажущаяся. Истоки ее в народном театре, смеховой культуре. Говоря о современниках, поэт и смеется, и жалеет их. Его герои легко перевоплощаются. И это не что иное, как смена масок в балагане. В наше время переосмыслена формула Шекспира: “Весь мир — театр”. Театр нашей жизни оборачивается балаганом:

Раздали маски кроликов,

Слонов и алкоголиков.

И вот уже мотив маскарада, в котором все равны и равно глупы, проходит красной нитью в творчестве поэта.

Все в масках, в париках — все как один,

Кто сказочен, а кто — литературен…

Сосед мой слева — грустный арлекин,

Другой — палач, а каждый третий — дурень.

Смех таит в себе некую двойственность, свойственную психологии русского народа. Ирония и сатира помогают превозмочь, преодолеть самые трудные условия жизни. Подобно Зощенко, Высоцкий умеет взять самую пошлую тему и заставить человека хохотать и рыдать над самим собой.

Отождествляя автора и лирического героя, нередко читатели и слушатели его ошибались, принимая поэта “за своего в доску парня”. Свою первую маску Высоцкий создал, опираясь на традиции городской народной поэзии, не признанные тогда официальной литературой. Он отлично владел образами и языком этой поэзии. В дальнейшем поэт создал сотни таких масок. Они узнаваемы, как народные лубочные картинки, как глиняная игрушка с элементами гротеска.

Я уверен, что популярность Высоцкого не в остросюжетности его песен и не в скандальности слухов о поэте, а, прежде всего, в народности его творчества. Народность Высоцкого заключается в самом методе его мышления: в умении видеть парадоксальность ситуации, создавать яркие иронические и точные образы.

Люди, воспитанные на пустой бездумной развлекательности, поэзии Высоцкого не примут, а не умеющие самостоятельно мыслить его иронии не оценят; равнодушные же ко всему, кроме личных проблем, тревоги и боли его не поймут.

Настоящего поэта всегда сопровождают не только почитатели, но и хулители, и даже гонители. У поэзии Высоцкого и тех и других вдоволь. В этом признак силы его поэзии. У Булата Окуджавы есть песни, посвященные Высоцкому, в одной из них такие строчки:

Может, кто и нынче снова хрипоте его не рад.

Может, кто намеревается подлить в стихи елея…

А ведь песни не горят, они в воздухе парят.

Чем им делают больнее, тем они сильнее.

Высоцкий и его герои всегда победители — так хотел поэт! Он был талантливым певцом. Я не могу представить его без гитары. И даже когда я читаю его стихи, то слышу его чуть хрипловатый голос. В песнях слышно, как хочется ему, как нравится ему быть сильным, жестким, уверенным, твердо знать, чего хочешь, чего не любишь. Преодолеть все и добиться своей цели, во что бы то ни стало. И поэтому лирический герой его поэзии противоречив. Он то в отчаянии от окружающей действительности (“И люди быстро обнаглели: Твори что хочешь — смерти нет!”), то смело смотрит в будущее, с надеждой, что под маской живет чистое, светлое человеческое лицо.

Высоцкому сопутствовала удача в том, что время его как художника, сама специфика его как певца-поэта совпали с эпохой широкого освоения аудиотехники, распространением магнитофонов. Можно сказать, что благодаря именно магнитофону он, вслед за Булатом Окуджавой, сумел найти свою аудиторию.

Был такой факт в биографии Владимира Высоцкого. О нем вспоминали и на панихиде поэта. Театр на Таганке, в котором он работал, был с гастролями на КамАЗе. Высоцкий шел в гостиницу, домой, шел по длинной узкой улице. И были открыты все окна. На подоконниках стояли магнитофоны, и со всех сторон гремели его песни. Так его приветствовали. Вот это было народное признание!

И как все же здорово, что он еще живым отведал счастье подобной популярности. Бывает ли вознаграждение возвышеннее такого? А возникло ведь все само по себе, без всякого сценария и режиссера. Сама жизнь оказала подобный прием всенародно любимому русскому певцу и поэту.

Владимир Высоцкий — ярчайшее явление национальной русской культуры, без которого нельзя вообразить себе образную гармонию мышления любого россиянина конца XX века. Это послужило ему наилучшим памятником. Имя Владимира Высоцкого неразрывно связано с судьбой родного народа, смеявшегося, плакавшего и певшего, да и поющего до сих пор, его голосом.