Любовная лирика Блока

Выбрал я эту тему и задумался: а сумею ли показать всю глубину ее раскрытия в творчестве великого русского поэта Александра Александровича Блока? Нередко можно услышать, что тема любви чуть ли не основная в лирике Блока, он и известен стал в начале XX века благодаря талантливым поэтическим описаниям утонченных романтических переживаний юных героев, Но так ли это? Можно ли интимную лирику Блока ставить в один ряд с многочисленными «стишками», с умилением переписываемыми восторженными барышнями в альбомы?

Блока иногда называют «певцом Прекрасной

Дамы», но это, я считаю, лишь поверхностный взгляд на его творчество. Тема любви, занимая большое место в проблематике его поэзии, существует не сама по себе, а в тесной связи со сложными философскими вопросами, размышлениями о Родине, смысле человеческого существования.

В ранних стихах поэта развивается мотив поисков путеводной звезды, идеала во тьме незнания истины. Любовь и мечты соединяются в сознании поэта. В стихотворении «Ищу спасенья» Блок, рисуя светлый облик своей мечты, восклицает:

Там сходишь Ты с далеких светлых гор.

Я ждал Тебя. Я дух к Тебе простер.

В

Тебе — спасенье!

Поэт открыл, как ему казалось, вечную Душу Мира, он нашел ту путеводную звезду, поиски которой составляли содержание его ранних стихотворений. Новый образ захватил сознание поэта. Ему казалось, что за пределами реального мира есть особый, таинственный, прекрасный мир, В этом мире царит Душа Мира, Дева Света, Вселенская Любовь, Ей — Владычице Вселенной — посвящены «Стихи о Прекрасной Даме», Книга эта писалась в пору его увлечения своей невестой Любовью Дмитриевной Менделеевой.

Поэт жил надеждой на приобщение в мире мечты к Вечной Красоте, Добру. Поэтому в «Стихах о Прекрасной Даме» торжествует настроение радостного ожидания, предчувствие неземных восторгов. «Стихи о Прекрасной Даме» — это поэзия поклонения Красоте, Любви, представляющейся юному Блоку таинственной, мистической, неземной. Для него поклонение Прекрасной Даме — олицетворение всех этих начал — прямо-таки религиозный обряд:

Вхожу я в темные храмы,

Совершаю бедный обряд.

Там жду я Прекрасной Дамы

В мерцанье красных лампад.

Но так казалось Блоку. На. самом деле, не умея понять происхождение волнующих его образов, он, во многом воспринимая жизнь сквозь книги, воспевал в своих символических картинах красоту и величие все-таки самой жизни. И именно так, как живое, родное, близкое, воспринимаем мы «Стихи о Прекрасной Даме». При всей их туманности они имели в своей основе живые переживания поэта. Стихи в честь Прекрасной Дамы привлекают нравственной чистотой и свежестью сердечных движений, искренностью и возвышенностью чувств. Блок тянулся к положительному идеалу, обнаженная эротика декадентов была ему чужда. Позднее поэт обронил знаменательные слова о своей первой книге: «Стихи о Прекрасной Даме» — уже этика, уже общественность». Культ Прекрасной Дамы был своеобразным протестом против мещанской «прозы жизни».

В этом смысле развитием образа Прекрасной Дамы можно рассматривать образ Незнакомки из одноименного стихотворения Блока. Но возникает он в мире кричащих противоречий. Герой противопоставлен окружающей его пошлости, но он не может вырваться из нее. И Незнакомка тоже оказывается грезой, Увлеченный мечтой, поэт лишь мысленно видит «берег очарованный и очарованную даль».

Этому «страшному миру» Блок стремится противопоставить красоту лучших человеческих чувств — любви, верности («О доблестях, о подвигах, о славе»), Однако реальное счастье видится лишь в прошлом:

Ты в синий плащ печально завернулась,

В сырую ночь ты из дому ушла…

Всепоглощающая любовь уходит, уходит безвозвратно, унося с собой все:

Уж не мечтать о нежности, о славе,

Все миновалось, молодость прошла!

Твое лицо в его простой оправе

Своей рукой убрал я со стола.

Блок писал когда-то: «…чем более чуток поэт, тем неразрывнее ощущает он «свое» и «не свое», поэтому в эпоху бурь и тревог нежнейшие и интимнейшие стремления души поэта также преисполняются бурей и тревогой». Эту мысль подтверждают многие стихи поэта, посвященные интимным переживаниям, но преисполненные мучительных раздумий о мире, о человеке в нем,