Лирика Михаила Лермонтова – отражение тревоги и печали жизни

Михаил Юрьевич Лермонтов родился 3 октября 1814 года. Русская ветвь рода Лермонтовых вела свое начало от Георга Лермонтова, выходца из Шотландии, который в эпоху Смуты начала XVII века в составе шведского ополчения попал в Россию, принял русское подданство и получил поместья в Галичском уезде Костромской губернии.

Внуки Георга называли своим предком шотландского вельможу Лермонта, принадлежавшего к «породным людям Английской земли». Юный Лермонтов гордился иногда своим шотландским происхождением и зачитывался Байроном, чувствуя в нем не

только «властителя дум», но и кровнородственную душу. Он называл Шотландию своей далекой родиной и считал себя «последним потомком отважных бойцов».

С младенчества душа будущего поэта познала тревоги и печали. Рано оставшись сиротой, мальчик сохранил в памяти облик матери. «Когда я был трех лет, то была песня, от которой я плакал: ее не могу теперь вспомнить, но уверен, что, если б услыхал ее, она бы произвела прежнее действие. Ее певала мне покойная мать», – записал шестнадцатилетний Лермонтов в своем дневнике. Стихотворение «Ангел», вероятно, навеяно смутным воспоминанием о небесных звуках материнской

песни, которая не раз звучала над его колыбелью:

По небу полуночи ангел летел

И тихую песню он пел;

И месяц, и звезды, и тучи толпой

Внимали той песне святой.

Бабушка сразу же после смерти матери увезла любимого внука в свое имение Тарханы Пензенской губернии. Здесь она окружила Лермонтова заботой и лаской, не жалела средств для развития многообразных талантов мальчика, рано проснувшихся в нем, С детских лет он писал стихи, рисовал, увлекался музыкой, в совершенстве овладел европейскими языками. Но семейная драма наложила свой отпечаток на характер Лермонтова. Редкие свидания с отцом оставили в его душе глубокую рану. Сердце мальчика разрывалось между доброй бабушкой и любимым отцом:

Ужасная судьба отца и сына –

Жить розно и в разлуке умереть…

Но ты простишь мне! я ль виновен в том,

Что люди угасить в душе моей хотели

Огонь Божественный, от самой колыбели

Горевший в ней, оправданный Творцом?

Все это способствовало раннему пробуждению в маленьком Лермонтове аналитического отношения к миру, сложных чувств любви и обиды на самых близких людей, недоверчивого отношения к их любви и ласке.

В детстве Лермонтов много болел. Тяжелый недуг надолго приковывал его к постели, приучал к задумчивости и одиночеству.

Мальчик рано почувствовал себя одиноким и не понятым даже самыми близкими людьми. Его часто охватывала тоска по «душе родной», такой же неприкаянной и одинокой, способной понять его и утешить. Когда Лермонтову было десять лет, бабушка увезла его на Кавказ, в Горячеводск, на лечение его ревматической болезни. И здесь мальчик испытал первую любовь. В автобиографических заметках шестнадцатилетний Лермонтов писал: «Кто мне поверит, что я знал уже любовь, имея 10 лет от роду?».

С тех пор Лермонтов считал Кавказ своей поэтической родиной. В 1830 году в стихотворении «Кавказ» он писал:

Я счастлив был с вами, ущелия гор;

Пять лет пронеслось: все тоскую по вас.

Там видел я пару божественных глаз;

И сердце лепечет, воспомня тот взор:

Люблю я Кавказ!..

В 1832 году Лермонтов был вынужден оставить Московский университет из-за конфликта с некоторыми профессорами. Он едет в Петербург и сдает экзамены в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. “Два страшных года” – так определил Лермонтов время пребывания в учебном заведении, где «маршировки», «парадировки» и прочая военная муштра почти не оставляли времени для занятий серьезным литературным творчеством. Это печальное время получит свое отражение в будущей лирике поэта.

Лермонтову кажется, что западноевропейская культура вступает в полосу необратимого кризиса, что в мировой смене народов, играющих в определенные исторические периоды главенствующую роль, Западу приходит черед уступить место другому, более молодому народу. Это волнует и тревожит душу поэта, рождает в ней сомнения и надежду. Об этом пишет он в стихотворении «Умирающий гладиатор»:

Не так ли ты, о европейский мир,

Когда-то пламенных мечтателей кумир,

К могиле клонишься бесславной головою,

Измученный в борьбе сомнений и страстей,

Без веры, без надежд – игралище детей,

Осмеянный ликующей толпою?

Россия, по Лермонтову, – молодая, выходящая на мировую историческую сцену страна: она “вся в настоящем и в будущем”… Какой же будет судьба ее народа? Чем жить ему, к чему стремиться?

Трагедию людей своего поколения Лермонтов раскрыл в замечательном стихотворении «Дума», соединяющем в себе сатиру и элегию:

Печально я гляжу на наше поколенье!

Его грядущее – иль пусто, иль темно.

Меж тем, под бременем познанья и сомненья,

В бездействии состарится оно.

Характерна повествовательная форма, избранная здесь поэтом. Перед нами бесстрашная и беспощадная в своей правде исповедь от лица целого поколения. Это дает возможность Лермонтову, с одной стороны, придать стихам глубоко лирический в своей исповедальности смысл, так как здесь он говорит и о себе, а с другой – как бы подняться над субъективным, личным в коллективное “мы”, отделить от себя и объективировать типические черты духовного облика, присущие людям его времени. Поэт чувствует не только сильные, но и слабые стороны “самопознания”, «рефлексии», составлявших отличительное свойство людей тридцатых годов девятнадцатого века.

Лермонтову особенно ненавистна пассивность современников, пустота и бесцельность их жизни, бездейственность и бездуховность русского дворянства.

К добру и злу постыдно равнодушны,

В начале поприща мы вянем без борьбы;

Перед опасностью позорно-малодушны,

И перед властию – презренные рабы.

Поэт считает, что участь его поколения безотрадна: люди, которые «ненавидят и любят случайно» и безучастны к царящему в мире злу, не могут иметь будущего:

Толпой угрюмою и скоро позабытой

Над миром мы пройдем без шума и следа.

Он понимает, что в современном ему обществе невозможно найти применения лучшим человеческим стремлениям:

К чему глубокие познанья, жажда славы,

Талант и пылкая любовь свободы,

Когда мы их употребить не можем?

В стихотворении «Монолог» свое душевное состояние тревоги и печали Лермонтов объясняет общественной атмосферой, тем моральным гнетом, который подавлял любую мыслящую личность:

И душно кажется на родине,

И сердцу тяжко, и душа тоскует…

С тревогой размышляет поэт о будущем России. В стихотворении «Предсказание» он предвещает неминуемую гибель самодержавия: «…царей корона упадет». Но что принесет падение царской власти? По мнению Лермонтова, вовсе не процветание и благоденствие. Прежде всего будет уничтожен закон:

Когда детей, когда невинных жен

Низвергнутый не защитит закон.

Далее Лермонтов рисует не только тревожную и печальную, но и страшную в своем мракобесии картину: «смерть и кровь», «чума от смрадных, мертвых тел», голод и зарево пожарищ. На место свергнутого царя «явится мощный человек» с «булатным ножом» в руке, который будет мрачен и беспощаден:

И горе для тебя! – твой плач, твой стон

Ему тогда покажется смешон;

И будет все ужасно, мрачно в нем,

Как плащ его с возвышенным челом.

Как много из этого печального предсказания оказалось горькой правдой!

“Люблю Россию я, но странною любовью”, – признается поэт в стихотворении «Родина». В чем же «странность», особенность этой любви? Снова тревожные, печальные ноты звучат в напевном слоге стихотворения. Россия представлялась Лермонтову как «страна рабов, страна господ». Именно поэтому его любовь к родине соткана из отрицания. Любя Россию, он видит нищету, бесправие, унижение русского народа. Это придает чувству любви к родине горечь и печаль.

Лирический герой Лермонтова, анализируя свои чувства и состояние души, приходит к выводу, что эти настроения характерны для его времени в целом. Гневным, не знающим жалости судьей выступает поэт в стихотворении «Как часто, пестрою толпою окружен…». Перед ним предстают не живые мыслящие люди, а «…образы бездушные людей, приличьем стянутые маски». В таком обществе, равнодушном и пустом, в душе поэта наступает разочарование, тревога, боль… И рождаются проникновенно-печальные строки:

И скучно и грустно,

И некому руку подать

В минуту душевной невзгоды…

Автор этих строк предстает перед читателями непонятым и одиноким, наполненным вселенской неизбывной печалью.

Лермонтов сам признавался: «Любил с начала жизни я угрюмое уединенье, где укрывался весь в себя…».

С томиком стихов Лермонтова хорошо погрустить одному в тишине, когда тебя обидят или не поймут. Я люблю этого поэта, тревожно-грустного, гордого, печального… И очевидно, Божественным роком была определена трагическая судьба человека, который писал такие строки: «Измученный тоскою и недугом…», «Болезнь в груди моей, и нет мне исцеленья…», «Я счастлив! – тайный яд течет в моей крови…». Не мог влачить долгую и спокойно-равнодушную жизнь человек, который всерьез считал:

И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем

вокруг, –

Такая пустая и глупая шутка…

Конечно не стоит подражать Лермонтову в его отношении к жизни, любви, людям. Но насколько серым, пустым и скучным станет все вокруг без таких гордых, одиноких характеров, полных тревоги и печали!