Идейно-художественное своеобразие лирики Фета

Афанасий Фет – один из выдающихся русских поэтов XIX столетия. Расцвет его творчества пришелся на 1860-е годы – период, когда бытовало мнение о том, что основной целью литературы является отображение сложных общественных явлений и социальных проблем. Особое фетовское понимание сути и назначения искусства неотделимо от неприятия поэтом социальной действительности, которая, по его глубокому убеждению, искажает личность человека, подавляет его идеально-духовные свойства, божественно-природные силы. Фет не видел идеала в современном

ему общественном мироустройстве и считал бесплодными попытки его изменения.

Именно поэтому творчество Фета как певца «чистого искусства» закрыто от вторжения бытовой повседневности, мирской суеты, грубой реальности, в которой «соловьи клюют бабочек». Поэт намеренно исключает из содержания своей лирики понятие «злободневность», избрав предметом художественного изображения «вечные» человеческие чувства и переживания, тайны жизни и смерти, сложные взаимоотношения между людьми.

По мнению поэта, истинное, глубинное познание мира возможно только в свободном интуитивном творчестве: «Только художник

на всем чует прекрасного след». Красота для него – мера всех вещей и истинная ценность:

Целый мир от красоты,

От велика и до мала,

И напрасно ищешь ты

Отыскать ее начало.

Герой Фета «мечтательно предан тишине», «полон нежного волненья, сладостной мечты». Его интересуют «шепот, робкое дыханье, трели соловья», взлеты и падения творческого духа, мимолетные порывы «невысказанных мук и непонятных слез». Его идеальное время года – весна («Теплый ветер тихо веет…», «Весенние мысли», «Еще весны душистой нега…», «Это утро, радость эта…», «Первый ландыш», «Весна на дворе», «Весенний дождь», «Глубь небес опять ясна…», «Ей же»); любимое время суток – ночь («Благовонная ночь, благодатная ночь…», «Тихая, звездная ночь…», «Еще майская ночь», «Какая ночь! Как воздух чист…», «Ночь лазурная смотрит на скошенный луг…»). Его мир – «царство горных хрусталей», «ночной тенистый сад», «неприступный чистый храм души». Его цель – поиск неуловимой гармонии мира, вечно ускользающей красоты:

Пуская в свет мои мечты,

Я предаюсь надежде сладкой,

Что, может быть, на них украдкой

Блеснет улыбка красоты.

Как отмечал сам поэт, признак истинного лирика – готовность «броситься с седьмого этажа вниз головой с непоколебимой верой в то, что он воспарит по воздуху»:

Я загораюсь и горю,

Я порываюсь и парю…

И верю сердцем, что растут

И тотчас в небо унесут

Меня раскинутые крылья…

Красота для Фета не является незыблемой и неизменной – она мимолетна и мгновенна, ощущается как внезапный творческий порыв, наитие, откровение. Яркой иллюстрацией этой мысли выступает стихотворение «Бабочка», отражающее уникальность, самоценность и при этом недолговечность, хрупкость, беспричинность красоты:

Не спрашивай: откуда появилась?

Куда спешу?

Здесь на цветок я легкий опустилась

И вот – дышу.

Поэтому естественно, что лирический герой Фета испытывает смятение чувств, ощущая непостоянство, изменчивость, текучесть мира, живя в состоянии ожидания, предчувствия красоты:

Я жду… соловьиное эхо

Несется с блестящей реки,

Трава при луне в бриллиантах,

На тмине горят светляки.

Я жду… Темно-синее небо

И в мелких, и в крупных звездах,

Я слышу биение сердца

И трепет в руках и ногах.

Обратим внимание: красота, по Фету, присутствует везде, разлита повсюду – и в «блестящей реке», и в «темно-синем небе». Это природная и, одновременно, божественная сила, которая соединяет небо и землю, день и ночь, внешнее и внутреннее в человеке.

В поэзии Фета оживают, зримо предстают самые абстрактные, нематериальные картины и образы:

То ветра немое лобзанье,

То запах фиалки ночной,

То блеск замороженной дали

И вихря полночного вой.

По мнению поэта, суть настоящего искусства – поиск красоты в обыденных предметах и явлениях мира, простых чувствах и образах, мельчайших деталях повседневности – шуме ветра, запахе цветка, сломанной ветке, милом взоре, касании руки и т.п.

Пейзажная живопись фетовской лирики неотделима от живописи переживаний души. Лирический герой Фета прежде всего певец «тонких линий идеала», субъективных впечатлений и романтических фантазий («Пчелы», «Колокольчик», «Сентябрьская роза», «На кресле отвалясь, гляжу на потолок…», «Среди звезд»).

Фетовская муза демонически изменчива и романтически неуловима: она то «кроткая царица ясной ночи», «заветная святыня», то «богиня гордая в расшитой епанче», «молодая владычица сада» – но при этом неизменно «небесная», «незримая земле», всегда недосягаемая для мирской суеты, грубой действительности, постоянно заставляющая «томиться и любить».

В связи с этим, Фету как никому другому из русских поэтов XIX века была близка тютчевская идея «молчания» («silentium»): «Как беден наш язык!..»; «Людские так грубы слова…» – в отчаянии восклицает его лирический герой, которому «ангел шепчет неизреченные глаголы». По мнению поэта, прекрасное невыразимо и самодостаточно: «Только песне нужна красота, // Красоте же и песен не надо» («Только встречу улыбку твою…»). Однако, в отличие от Тютчева, Фет предан романтической вере в возможность творческого озарения, отражения в поэзии сложной палитры чувств и ощущений:

Лишь у тебя, поэт, крылатый слова звук

Хватает на лету и закрепляет вдруг

И темный бред души и трав неясный запах…

Типичное состояние лирического героя Фета – духовная болезнь, одержимость идеей идеала, прекрасного, «раздраженье недужной души». Он постоянно балансирует между покоем и смятением, мрачностью тоски и счастьем просветленности, страхом потери и радостью обретения. Очень ярко это состояние передается в стихотворении «Качели»:

И чем ближе к вершине лесной,

Чем страшнее стоять и держаться,

Тем отрадней взлетать над землей

И одним к небесам приближаться.

Таким образом, по Фету, состояние цельности и гармонии недостижимо в реальном мире, мечта разбивается в столкновении с грубой действительностью. Поэтому в его лирике постоянно присутствует и по-разному варьируется мотив сна. Это и сон-смерть, сон-спасение, и сон-надежда, и сон-мечта:

Мне снился сон, что сплю я непробудно,

Что умер я и в грезы погружен;

И на меня ласкательно и чудно

Надежды тень навеял этот сон.

(«Грезы»)

Фетовский герой постоянно ищет точку опоры, образ надежды, источник вдохновения, которые находит, с одной стороны, в естественной гармонии природы:

Люблю безмолвие полунощной природы,

Люблю ее лесов лепечущие своды.

Люблю ее степей алмазные снега.

С другой стороны, его вдохновляет рукотворная гармония античности, воплощенная в скульптурно совершенных и, одновременно, пластически гибких женских образах («Диана», «Вакханка», «Нимфа и молодой сатир»). Идеалом же становится вечно живой и влекущий образ Венеры Милосской:

И целомудренно и смело,

До чресл сияя наготой,

Цветет божественное тело

Неувядающей красой.

Итак, лирика А.А. Фета обладает несомненным общественным содержанием, но это содержание носит не конкретно-исторический, а вневременной универсальный, общечеловеческий характер – нравственный, психологический, философский.