Гражданская тема в лирике Михаила Лермонтова

Несмотря на свой молодой возраст, Лермонтов имел достаточно чёткое своё понятие того, что происходит в России. Он понимал, что всё не так просто. Он видел, как простой народ пытается жить, но при этом он помнил восстание декабристов. Он слышал рассказы об этом и понимал, что, всё-таки не смотря на верные мысли, офицеры действовали ошибочно, потому и восстание закончилось бесславно. Но главное нужно было начать. И свободомыслие начало заражать умы молодых. Лермонтов был в их числе и очень часто в своей лирике он взывал к этим самым свободномыслящим.

Но

больше всего и чаще всего он обращался к простым людям, хотя услышать они его и не могли. Самое знаменитое его стихотворение «Бородино» звучит как напоминание высшему свету о том, за счёт кого свершилась победа. Солдаты – это те же крестьяне, а в партизанских отрядах были снова все те же посадские. Это именно они смогли отстоять свою Россию в 1812 году.

Но чем старше он становился, тем мрачнее становилась его лирика. Всё чаще звучала в его стихотворениях тоска, одиночество, непонимание жизни. Но при этом он любил Россию, он воспевал её края, её людей. Но всё же старался отделять, или точнее разделять людскую

толпу на нормальных и работящих, и на тех, у кого лишь мусор в голове и маски на лице. Если внимательно прочитать «Маскарад» то можно открыть одно интересную деталь: под трагедией просматривается ещё одна драма – драма общества. Того самого высшего общества, где сегодня ты на коне, а завтра, если ты допустил ошибку, ты будешь на земле и безжалостно растопчен. И ведь Лермонтов это знал и потому в его жизни возник Кавказ. Подальше, подальше от этой светской фальши. И поначалу у него получилось отойти от светских дел, но даже там всё же было что-то наподобие светского общества и даже там, до него долетали колкости и оскорбления. Одно из таких язвительных замечаний и привело к дуэли и к загадочной смерти, или точнее, как утверждают уже нынешние исследователи, всё-таки убийства.

Мало что поменялось за это многовековое время. Остались «маски», которые научились выживать при любом раскладе. Но остался и Лермонтов, с его громким пусть и далёким гражданским подвигом.