Гоголь и его произведения

Н.В. Гоголь наряду с А.С. Пушкиным и М.Ю. Лермонтовым считается создателем нового направления в русской литературе XIX в. – реализма. Изображение социально-бытовых подробностей жизни обыкновенного человека (социально-бытовая детализация), взаимоотношения человека с окружающей его средой и влияния этой среды на характер человека (социальный детерминизм) приводили Гоголя к созданию социальных типов – т.е. персонажей, концентрирующих наиболее характерные черты людей тех или иных социальных слоев. Гоголь рельефно обрисовал типические

черты русских помещиков, губернских чиновников (“Ревизор”), высших петербургских сановников (одно значительное лицо в “Шинели”; министр в “Повести о капитане Копейкине”), мелких петербургских чиновников (Акакий Акакиевич в “Шинели”; Поприщин в “Записках сумасшедшего”; Пирогов в “Невском проспекте”). Гоголь первым заметил и изобразил новый нарождающийся в России 1830-х гг. социальный тип “делового человека” – плута-приобретателя (Чичиков в “Мертвых душах”).

Благодаря Гоголю в середине 1840-х гг. в русской литературе сформировалась “натуральная школа”

– круг петербургских писателей, группировавшихся вокруг В.Г. Белинского (Н.А. Некрасов, И.С. Тургенев, А.И. Герцен, В.И. Даль, И.И. Панаев, а также Ф.М. Достоевский, И.А. Гончаров). “Натуральная школа и ее последователи (А.Н. Островский, Л.Н. Толстой, Н.С. Лесков) тиражировали реалистические открытия Гоголя, открыв новые социальные типы (жители городских низов – дворники, шарманщики, прачки и т.д.; крестьяне, купцы, солдаты и т.д.) и превратив реализм в общепринятую литературную систему “воспроизведения действительности” (термин В.Г. Белинского).

Однако, говоря о соотношении между творчеством Гоголя и писателей-реалистов следующего поколения, следует помнить слова П.В. Анненкова – одного из лучших русских критиков середины XIX в.: “Натуральная школа возникла под влиянием Гоголя в том смысле, как объяснял его Белинский”.

А для Белинского самым важным у Гоголя была прежде всего социальность и критическая направленность его сочинений. Между тем совершенно очевидно, что реализм Гоголя шире социальной типизации. Художественные принципы Гоголя можно было бы назвать принципами синтезирующими. Его герои, его пейзажи, его сюжеты, его социально-бытовая детализация являются своего рода синтезирующими моделями действительности, а не просто “воспроизведением” или “зарисовками” с натуры.

В связи с этим надо вспомнить одно высказывание Гоголя по поводу его собственной комедии: “В “Ревизоре” я решился собрать в одну кучу все дурное в России, какое я тогда знал, все несправедливости, какие делаются в тех местах и в тех случаях, где больше всего требуется от человека справедливости, и за одним разом посмеяться над всем”. В этом высказывании обращает на себя внимание сочетание слов “одно” и “все”: “…в одну кучу все дурное…все несправедливости…за одним разом посмеяться над всем”.

“Собрать в одном все” – именно так можно охарактеризовать главный принцип поэтики Гоголя (поэтому его можно назвать синтезирующим). Диканька, Миргород, уездный город в “Ревизоре”, губернский город в “Мертвых душах”, Петербург в цикле “петербургских повестей” — это не просто отдельные географические пункты, но обобщенно-символические картины “всей” Малороссии (в “Вечерах на хуторе близ Диканьки”), “всей” русской столицы (в “петербургских повестях”), “всей” русской провинции (в “Ревизоре”), “всей Руси” (в “Мертвых душах”; Гоголь сам определил в одном из писем 1835 г. к В.А. Жуковскому суть замысла своего произведения: “Вся Русь явится в нем”).

Однако не только “вся Русь” была объектом гоголевских обобщений. Его художественную установку можно назвать общечеловеческой, ибо он сам старался воплощать не только национальные черты российской или украинской жизни, но и человечества вообще. Именно в таком ключе комментировал он изображение губернских чиновников в “Мертвых душах” (“Сборный город всей темной стороны”; “Весь город со всем вихрем сплетней – преобразование бездельности жизни всего человечества в массе”), изображение Хлестакова и хлестаковствующих персонажей “Ревизор” (“Всякий хоть на минуту, если не на несколько минут, делался или делается Хлестаковым”). Именно в таком ключе можно объяснить и цикл “Миргород”, где Миргород – это не только название конкретного города под Полтавой, но и символически синтезирующий образ “мирового города”, образ соединяющий четыре ипостаси человеческого бытия: идиллию семейной жизни (“Старосветские помещики”), войну (“Тарас Бульба”), столкновение со сверхъестественными силами (“Вий”), скуку повседневности (“Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем”).

Можно было бы назвать такой принцип поэтики Гоголя “поэмным”, ибо именно слово “поэма” связно в художественном сознании Гоголя с идеей выражения “в одном всего”. Еще в начале своего творческого пути (в начале 1830-х гг.) Гоголь вынашивал планы всеобъемлющего труда по всеобщей истории. В статье “О преподавании всеобщей истории” он определял главный предмет своего труда так: “Всеобщая история…должна обнято…все человечество…собрать в одно все народы мира, разрозненные временем, случаем, горами, морями, и соединить их в одно стройное целое, из них составить одну величественную полную поэму”.

Неслучайно Гоголь поставил слово “поэма” в качестве главного названия своего заветного произведения – “Мертвые души” (на обложке прижизненных изданий первого тома “Мертвые души”, выполненной по эскизу Гоголя было напечатано именно слово “поэма” — как символический знак того, что в этом произведении будет показана “вся Русь”).