«Его стихов пленительная сладость» (анализ элегии Жуковского «Вечер»)

Предметом раздумий поэта становится душа, подверженная тревогам и заботам общества, испытывающая его воздействие, но всегда устремленная к таким началам жизни, которые выше и значительно чище житейских интересов и мирской суеты. Тем самым Жуковский в своем задумчивом уединении как бы приподнимается над прозой жизни и обращается к безусловным ценностям, свободным от постороннего вмешательства и отвлекающей игры сиюминутных страстей. Наконец, оставаясь наедине с природой, он находит в ней молчаливого и внимающего ему собеседника,

чья внутренняя жизнь столь же таинственна и подвижна, как и его собственная.

Наиболее полным и глубоким выражением этих художественных исканий стала знаменитая элегия «Вечер». В стихотворении передано мироощущение человека новой эпохи, который начал понимать, что «почестей исканье», жажда славы, успех в свете или у женщин, доставляющие часто удовольствие и тешащие самолюбие, — всего лишь преходящие и тленные блага, а предназначение человека в мире неизмеримо выше и значительнее.

Стихотворение развертывается как единая «музыкальная» тема, соответственно потоку переживаний, нахлынувших на автора.

Поэтическое вдохновение естественно рождалось из впечатлений от природы. Но для того, чтобы так описать внутреннюю жизнь, надо было преобразовать поэтический язык.

Жуковский, описывая природу, стремится не только ее одушевить, найти в образах природы созвучное своей душе, но и передать через них именно свое, личное восприятие и конкретное психологическое переживание.

Элегия «Вечер» начинается описанием ручья:

Ручей, виющийся по светлому песку

Как тихая твоя гармония приятна!

С каким сверканием катишься ты в реку!

Жуковского совсем не интересует, широк или узок ручей, глубок он или мелок. Он отвлекается от так называемых предметных признаков, но его привлекают признаки эмоциональные, воздействующие на душу: «тихая… гармония», «сверкание». Прямые значения слова у Жуковского почти не употребляются. «Тихая… гармония» — это и лишенная тревог, безмятежная, и умиротворенная, доставляющая умиление, внутреннее удовлетворение (она «приятна»).

Создавая картины природы, поэт говорит одновременно о своих переживаниях и передает настроение, каким охвачена его душа. И мы понимаем, что не только ручей обладает «тихой… гармонией», но и душа поэта в эту минуту «светлая» (даже предметные эпитеты, втягиваясь в словесный поток, получают эмоциональную окраску) и «гармоничная». Она пол на «гармонией» и «сверканием».

Внешний мир предстал не чем-то посторонним поэту, не в своем «всеобщем» значении, но увиденным в момент духовного слияния с природой, в момент пробуждения поэтического вдохновения. Недаром сразу же после описания ручья Жуковский обращается к своей музе: «Приди, о муза благодатна…»

Благодаря Жуковскому чувство заговорило в русской поэзии легко и свободно.

Жуковский пробудил скрытые в слове эмоционально-смысловые оттенки и так организовал поэтическую речь, что от начала до конца стихотворение звучало непрерывной песней, поддерживаемой общими мотивами, скрепляемой повторами, ассоциациями, вопросительными и восклицательными интонациями.

Название стихотворения стало символическим: вечер природы обернулся «вечером» души, а картина природы преобразилась в «пейзаж души».